12 июля 1943 года, в день когда на Курской дуге развернулось танковое сражение под Прохоровкой, войска Брянского и левого крыла Западного фронтов перешли в наступление, приступив к реализации задач Орловской стратегической наступательной операции «Кутузов».

12 июля 1943 года

Из книги А.В. Исаева «Освобождение. Переломные сражения 1943 года»:

«В 2.00 12 июля артиллерия 3-й и 63-й армий начала артиллерийское наступление. Свыше 4000 орудий и минометов открыли сильный огонь по расположению первых и вторых траншей противника. Вскоре в воздухе появились бомбардировщики и штурмовики, которые обрушили на немецкие позиции бомбы и реактивные снаряды. Столбы пламени от взрывов плотной стеной покрыли расположение немецких окопов. Под прикрытием огня артиллерии и авиации советские пехотинцы в 5.30 пересекли вброд реку Зуша и сблизились с траншеями противника.

Пехотинцы, атаковавшие через реку по плану Горбатова, как и предсказывалось, оказались без поддержки танков. Танковый полк не смог переправиться с пехотой, на броде через Зушу застряло сразу пять танков. Полк был вынужден после 3 км марша переправляться на плацдарм, по готовому мосту.

Из книги В.Г. Горбача «Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве»:

«Наступление частей Брянского фронта началось на рассвете 12 июля, когда свыше 4000 орудий и минометов открыли мощный огонь по позициям противника. В этой смертельной симфонии авиация 15-й воздушной армии была призвана сыграть «завершающие аккорды». Уже под занавес артподготовки 89 Ил-4 113-й бад обрушили на немецкие позиции свыше 500 фугасных и 3000 осколочных бомб, дополнив апокалипсическую картину, царившую на поле боя: «Столбы пламени и разрывов сплошь покрывали всю наблюдаемую впереди местность. Насколько хватало взора, не было видно ни одного клочка земли, на котором каждое мгновение не поднимались бы серые столбы от разрывов бомб и снарядов. Местами же сотни взрывов сливались в одну сплошную стену, закрывая всякое наблюдение. Многочисленные группы бомбардировочной и штурмовой авиации непрерывно висели в воздухе, сбрасывая бомбы и штурмуя расположение противника».

Сопротивление, оказанное первому налету бомбардировщиков и штурмовиков 15-й воздушной армии немецкими истребителями, было слабым, хотя жертвами «фокке-вульфов» из отряда 7./JG51 и стали 2 Ил-4. Один из «ильюшиных» был сбит прямо на глазах у истребителей сопровождения 66-го гв. иап, которые также потеряли в этом вылете 2 Як-7б. Еще два бомбардировщика из 815-го и 836-го бап не вернулись на свой аэродром, столкнувшись друг с другом в воздухе.

Командующий Брянским фронтом генерал-полковник М.М. Попов остался доволен мощным, сосредоточенным ударом «сталинских соколов». Авиаторы оказали и еще одну «услугу» пехоте — группа штурмовиков 308-й шад, как и было предусмотрено планом, поставила над передним краем дымовую завесу, под прикрытием которой пехотные части форсировали реку Зуша, вплотную сблизившись с передним краем противника на дистанцию броска».

… Тем не менее наступавшая с форсированием Зуши стрелковая дивизия быстро прорвалась вперед. Ее натиск заставил отойти немецкие части на фронте перед плацдармом у Вяжей. За день ударная группировка 3-й армии продвинулась на 5-7 км. Напротив, наступление 63-й армии с плацдарма не оправдало надежд командования. Немцами были сильно укреплены высоты на подступах к плацдарму и, несмотря на поддержку танков и большого количества артиллерии, атаки частей армии Колпакчи были безуспешными. Вечером того же дня, в 21.15, командующий фронтом М. Попов приказал вводить 1-й гвардейский танковый корпус в полосе наступления 3-й армии Горбатова».

Из Журнала боевых действий 235 сд: 

«В 3.28 — 12.7.43г. приданная, поддерживающая, полковая и дивизионная артиллерия; полковые, батальонные и ротные минометы открыли 20 минутный огневой налет по переднему краю немецкой обороны. После часовой паузы началось разрушение ОТ противника на переднем крае его обороны интенсивным методическим огнем, затем 15 минутный арт. налет по переднему краю и 2 залпа Гвардейского минометного полка. После 15 минутного налета и залпов РС должна была начаться атака пехоты, которая задержалась так-как артиллерия не смотря на большую плотность огня не подавила всех огневых точек противника, после окончания артподготовки и переноса артогня в глубину на переднем крае остались не подавленными 5 станковых пулеметов противника.

Форсирование реки под огнем 5 пулеметов не представлялось возможным. По заявке командира полка, орудия дивизионной артиллерии открыли огонь на подавление пулеметных точек. К 9.30 12.7.43г. все ОТ противника были подавлены, пехота оставив траншеи, броском вышла на берег р.Зуша, форсировала реку, очистила полностью Измайлово, уничтожив до 50 засевших в блиндажах солдат, продолжая наступление в общем направлении отм. 243,0.

… Танки форсируя р.Зуша в районе южн. окр. Мал.Измайлово застряли в топком берегу реки вынуждены были отойти, дожидаясь постройки моста. К 16.00 мост был построен танки форсировали реку, догнали пехоту, и до конца боевого дня сопровождали ее уничтожая огневые точки противника огнем орудий, пулеметов и давя их гусеницами.

 … В течение одного дня 235 дивизия прорвала 2 линии укреплений противника, усовершенствованных им в течение 20 месяцев, оборудованных спложными траншеями, дающими возможность маневрировать живой силой, ДЗОТ»ами, открытыми площадками для стрельбы, блиндажами для укрытия живой силы. Обе линии укреплений имели хорошо продуманную систему фланкирующего, кинжального и косоприцельного огня. По переднему краю по берегу р.ЗУША и в глубине была организована густая сеть инженерных ограждений: проволочные заборы, сплошные минные поля по р.Зуша и в глубине, спотыкачи, хорошо продуманная ПТ препяствий».

Из книги М.Ф. Панова «На направлении главного удара»:

«Утром 12 июля после артиллерийской и авиационной подготовки началось наступление главных сил 3-й и 63-й армий. прорыв обороны проводился с форсированием р.Зуша. Противник оказывал упорное сопротивление.

Наибольший успех в первый день наступления достигли левофланговые соединения (235-я и 380-я стрелковые дивизии) 3-й армии, которые к исходу дня прорвали главную полосу обороны противника и вклинились в его расположение на глубину 7-8 км.

Командующий фронтом решил использовать наметившийся успех на участке этих двух дивизий и с утра 13 июля ввести в прорыв 1-й гвардейский танковый корпус, предназначавшийся по плану операции к вводу в полосе 63-й армии.

В 18.00 12 июля по сигналу «Река течет» бригады первого эшелона начали переправу через р.Зуша и выдвижение к рубежу ввода в сражение.

Не все однако, происходило в соответствии с планом. На направлении Новосиль, Сетуха противник удерживал свои позиции. Поэтому переправлять 15-ю гвардейскую танковую бригаду через Зушу по мосту у города Новосиль, как намечалось, было нецелесообразно, так как она в этом случае натолкнулась бы на организованную оборону противника. В связи с этим пришлось переправляться по мосту у деревни Задушное, а 1-ю гвардейскую мотострелковую — у Вяжи. Маневр с выходом на новые переправы занял некоторое время. Первоначальные расчеты нарушились. Внесла свои поправки и погода. Начался проливной дождь, он размыл дороги. Вода в Зуше стала прибывать, броды, которые намечалось использовать для преодоления реки, оказались почти непроходимыми. Артиллерия и минометы отстали«.

Из мемуаров А.В. Горбатова «Годы и войны»:

«Вечером 11 июля я доложил командующему фронтом о готовности к наступлению. В четыре часа утра 12 июля мы обрушили на противника всю мощь артиллерии и поддерживающей нас авиации. В пять часов сорок минут мощный залп «катюш» призвал наши соединения к форсированию реки.

По показаниям пленных, противник ждал нашего наступления, но считал, что мы наступать будем только с плацдарма, и никак не предполагал, что мы будем форсировать реку. Таким образом, наш удар оказался для врага внезапным. Все же в первый день прорвать его оборону на всю тактическую глубину нам не удалось. 235-я стрелковая дивизия полковника Ф.Н. Ромашина с 114-м танковым полком продвинулась за рекой на три километра, а 380-я стрелковая дивизия полковника А.Ф. Кустова с 82-м танковым полком продвинулась на четыре километра».

Из оперативной сводки штаба 380 сд №0246/ОП от 16.00 12.7.43:

«1. Части дивизии после интенсивной арт. подготовки, длившейся с 3.15 до 5.40, с исходного положения зап.окр. ВЯЖИ СС — /иск./ выс. 209,4 перешли в атаку и преодолевая незначительное огневое сопротивление пр-ка к 6.30 овладели: 1260 сп — южн. скаты выс., 800 м зап. ВЯЖИ; 1264 сп — сев. часть рощи «САД».

Ломая усилившееся огневое сопротивление, не ожидая танков 82 тп, отставших у проходов через минные поля, под воздействием авиации противника к 10.00 вышли к восточной окраине НОВ.ЛУГ, вост. окраине ЗАТИШЬЕ. Неся потери от бомбежки и арт. минометного огня пр-ка части дивизии не давая последнему закрепиться при поддержке танков к 13.00 овладели: 1260 сп — НОВ.ЛУГ, сев.частью ИВАНЬ; 1264 сп — лес юж. ИВАНЬ — ЗАТИШЬЕ. Дальнейшее продвижение 1260 сп было приостановлено сильным арт.мин. огнем пр-ка из лощины и леса 1 км южнее ЕВТЕХОВ.

1264 сп, не обращая внимания на автоматный огонь мелких групп пр-ка из леса вост. УСЛАНЬ, ударом с юго востока к 16.00 выбил пр-ка из УСЛАНЬ, леса южнее и овладел последними. Ведет бой за ГРАЧЕВКУ.

1262 сп готовится к наступлению из за правого фланга 1260 сп в направлении свх РЖАВЕЦ, с задачей содействовать продвижению последнего и во взаимодействии с 82 тп, наступающим на УСЛАНЬ по большаку на сев.запад, окружить и уничтожить пр-ка.

2. На 16.00 12.7.43. захвачено 14 пленных, принадлежащих 192 пп.

3. При управлении боем убиты: зам.комдива полковник КАСАТКИН, к-р 1264 сп подполковник ЦИБУЛЬСКИЙ и к-р 2/1262 сп капитан МОХНАЧЕВ.

4. Противник в начале боя активности не проявлял, в дальнейшем оказывал огневое сопротивление из артиллерии и минометов со стороны ИВАНЬ, НОВ.ЛУГ, леса и лощины юж. ЕВТЕХОВ, леса юж. ИВАНЬ, ЗАТИШЬЕ, УСЛАНЬ, ГРАЧЕВКА.

Авиация пр-ка в течение всего дня бомбила боевые порядки частей, ОП артиллерии. Отмечено свыше 120 самолетовылетов.

… 7. Погода: облачность 10 баллов. Обложной дождь. Ветер южной четверти 3 м/с. Температура 16 градусов.

8. Дороги для автотранспорта труднопроходимые«.

Из Журнала боевых операций 1-й отд. Гвардейской М.С. бригады:

«12 июля 1943 года. Боевая задача: Приказ 1 гв.ДонскТК в 17.00 выйти из района ожидания Хохлы-Варваренка, переправиться через р.Зуша в районе Вяжи по 60 тн. мосту и двигаясь по одному маршруту Вяжи, Затишье, Грачевка, свх Ржавец, Кочеты, Желябуг, /сев./ Светлый Путь, Хут.Желябуг, Желябугские выс., Маховое, выс. 249,2 выбросив боевое охранение на рубеж выс. 257,2 и ведя разведку вдоль жел. дор. на запад. С бригадой впереди ее действует 34 ТПП.

С утра 12.7 шел большой дождь, который продолжался до 18 час. Дороги испортились, что сильно затрудняло движение автотранспорта. К 6.00 колонна бригады была выстроена, личный состав посажен на машины в полной готовности к выполнению боевой задачи. Для очищения маршрута и устройства дорог был подброшен 127 сапб на маршрут №1 — Задушное, Сетухи, Паниковец.

… В 17.00 был получен сигнал ком. корпуса («Вода течет») о начале движения бригады по маршруту.

ОРД и ОДД находились на зап. окр. Затишье и они не смогли своевременно выйти на маршрут №2 /Вяжи, Кочеты/т.к. было полное бездорожье, много минных полей, сильный дождь, овраги и бомбежка колонны до 30 самолетов. Вследствии чего пришлось выслать новую разведку. Колонна бригады двигалась очень медленно. Машины буксовали. В 20.00 авангард бригады /3 мсб/ начал переправу южн. Вяжи /для 1 отд.гв. МСБр/ и разрезала колонну бригады. Во время переправы авиация противника трижды 15-25 самолетами сделала налет на колонну бригады в результате которого была сожжена 1 и подбито 2 автомашины, убито 3 и ранено до 12 человек. Командир бригады не ожидая переправы всей бригады двинулся с авангардом по маршруту, оставив для руководства переправой ПНШ по опер. работе гв. капитана Пазычко. Пройдя 1 км. зап. Вяжи разведка установила большой ров на дороге на Затишье. На исправление дороги потребуется много времени. Командир бригады решил итти на Новый Луч, Ивань с выходом к Грачевка».

«Краткая характеристика состояния техники противника на участке 1 Гв ДТК»:

«Перед фронтом корпуса обороняются части 56 ПД, 262 ПД, и подошедшей 28 гренадерской ПД /по показаниям пленных/ и один 118 пп 36 гренадерской ПД /также по показаниям пленных/. Как 28 грен. ПД, так и 118 пп. 36 гр. ПД прибыли из Смоленска. Причем 87 грен. пп 36 гр. ПД, вместе со штабом и приданными подразделениями, находятся в районе города Орла.

В своем составе 28 ПД и 118 пп. 36 ПД не имеют приданных танковых сил, тогда как 56 ПД и 262 ПД имели ранее приданные танковые отряды, часть которых были организованы в ТД и отправлены на Орловско-Курское направление. Причем танковые отряды были в количестве 20-30 танков в каждом. По показаниям пленных на участке 28 ПД было около 15 танков «Тигр».

Тяжелые танки «Тигр» к июлю 1943 года уже несколько месяцев использовались на советско-германском фронте, Во время операции «Цитадель» на фронте находилось 148 танков ТVI (134 боевых «Тигра» и 14 командирских, вооруженных пулеметами). Часть из них была задействована для отражения наступления советских войск на Орловском направлении.

Нельзя сказать, что присутствие «Тигров» и других «зверей» немцев на фронте не волновало советское командование.

Из приказа по войскам Брянского фронта: «Новые танки Т-VI рассчитаны на паникеров и трусов, чтобы дезорганизовать подразделения и части. Мужественным и стойким артиллеристам, бронебойщикам и пехотинцам, в совершенстве овладевшим своим грозным оружием, не страшны танки противника каким бы именем кровожадных зверей их не называли».

В реальности все обстояло куда серьезней.

Из доклада Начальника штаба артиллерии Западного фронта генерал-майора артиллерии Барсукова М.М. «Борьба с танками пр-ка Т-VI «Тигр» — по выводам из боевого опыта артиллерии в проведенной оборонительной операции на Центральном и Воронежском фронтах с 5-го по 10-е июля 1943 года»:

«… 2. Тактика применения Т-VI — по данным Воронежского фронта, Т-VI применялись как танки сопровождения пехоты и не отрывались от пехоты свыше 150-200 м; по данным Центрального фронта, Т-VI использовались в атаках танковых соединений.

Метод атаки. После авиационной и артиллерийской подготовки в атаку шли танки. Боевой порядок танков — головными в атаку шли средние танки, за ними — Т-VI. На танках — десант автоматчиков. Как только средние танки попадали под сильный огонь, вперед выдвигались Т-VI и прокладывали путь средним танкам, используя мощь своей брони и дальнобойность своей 88 мм пушки. Бои показали, что большие потери в танках при массовых атаках заставляли немцев проявлять осторожность: не доходя до наших орудий на 150-200 метр., танки задерживаются, автоматчики соскакивают и огнем по орудийным расчетам, а также атакой пытаются вывести из строя расчеты противотанковых орудий.

3. Борьба нашей артиллерии с Т-VI. Опыт боев 5-10.7.43г. показал, что Т-VI выводится из строя не только орудиями, но и противотанковым ружьем. Известен случай на Воронежском фронте, когда расчет противотанкового ружья пропустил Т-VI мимо себя и выстрелом в заднюю часть с 20 метр. сжег его.

По данным обоих фронтов, успешно ведут борьбу с Т-VI 45 мм пушки подкалиберным на дальностях 500-600 метр. снарядом. Используя тихоходность Т-VI (5-6 км в час) 45 мм пушка успевала сменить ОП, выбирая для себя выгодную фланговую позицию, и выстрелами в боковую или заднюю часть танка их уничтожала. Огонь 45 мм пушек подкалиберным снарядом в лобную часть танка результатов не давал.

3-я истребительная бригада Центрального фронта  (76 мм пушки) в одном бою уничтожила 19 Т-VI с дальности стрельбы 800-1200 м — снаряд подкалиберный. В большинстве случаев, Т-VI с первого же попадания загорался. Большие габариты танка и тихий его ход дают возможность получать попадания с первого же выстрела. Есть основания полагать, что подкалиберным 76 мм снарядом выводились Т-VI из строя даже при стрельбе в лобовую часть на дальности до 1000-1200 м (снаряд подкалиберный бронебойный — с 600 м поражается бортовая и задняя часть).

4. Танки Т-VI в борьбе с нашей артиллерией.. В атаку на 45 мм пушки идут смело, на 76 мм пушки — осторожно, и часты случаи их остановки перед атакой и попыток сначала расстрелять орудие, а потом уже давить гусеницами. Из боя выходят, как правило, задним ходом, прикрываясь лобовой броней.

Выводы:

А.В построении противотанковой обороны следует стремится к совместному размещению в одном батальонном узле обороны … 45 мм и 76 мм пушек.

Б. В боевых порядках противотанковой артиллерии следует иметь автоматчиков для борьбы с автоматчиками пр-ка.

В. Обучение маневру быстрой смены ОП расчета 45 мм пушек. Могут успеть занять выгодную фланговую позицию к курсу атакующих Т-VI. и успешно расстреливать их во фланг и тыл.

Г. Противотанковые ружья оправдали себя в борьбе с Т-VI на коротких дальностях стрельбы по задней броне танка и успешно поджигают Т-VI.

Д. При одновременно атаке Т-IV с Т-VI  45 мм пушки расстреливают Т-IV, а Т-VI только при наличии благоприятных условий. 76 мм пушка уничтожает в первую очередь уничтожает Т-VI, ведя огонь по Т-IV только в целях самообороны».

Из Отчета бронетанковых и механизированных войск Центрального фронта о боевых действиях на Курской дуге:

«Огонь в лоб, открытый из наших танков по танкам Т-VI, результата не дал, так как бронебойные снаряды лобовую броню тяжелых немецких танков не пробивали. Пользуясь своим преимуществом, танки «Тигр» продолжали двигаться вперед и расстреливали танки 107-й танковой бригады прямой наводкой.

… В проведенном бою 107-я танковая бригада уничтожила 30 танков противника, из них 4 танка Т-VI «Тигр». За это время бригада понесла потери: сожжено Т-34 (средний танк) — 21 шт, Т-70 (легкий танк) — 14 шт, подбито Т-34 — 5 шт, Т-70 — 1 шт».

«В связи с успешным продвижением Красной Армии Немецкая Армия поспешно отступает, теряя на своем пути технику и живую силу. Поэтому указанные дивизии не имеют, в большинстве случаев, штатного обеспечения автотранспортом и вооружением.

Противник на 13.7.1943г. сумел сконцентрировать большие группы авиации и вел активную бомбардировку. Основные группы активного действия авиации на участке корпуса из района города Орла /по показаниям пленных/.

Артиллерия прот-ка слаба.

Вывод: 1) Необходимо быстрое продвижение вперед, в связи с тем, что нет на подходе частей 1 гвДТК танков и мех.сил противника.

2) Необходимо усилить подвижными частями наблюдение с целью предупреждения подхода крупных танковых и мех.сил противника.

… Дополнение: противник активизирует противотанковую оборону с помощью минометов, минами зажигательного действия».

 Из книги гитлеровского генерала Лотара Рендулича «Управление войсками»:

«Сражение началось на рассвете 12 июля. Огонь 120-150 батарей обрушился на оборону 432-го пехотного полка. Прилегающие к нему участки обороны также оказались под сильным огнем противника. Наши шесть батарей огневого резерва тотчас же открыли ответный огонь, ибо направление главного удара противника уже никаких сомнений не вызывало.

В 6.00 русская пехота поднялась в атаку. Завязалась борьба за первую траншею. 432-й пехотный полк героически сражался с многократно превосходившими силами противника. На его вклинение наши части и подразделения тут же отвечали контратаками. После шести часов неравной борьбы, в ходе которой в бой был введен резервный батальон, к середине дня большая часть первой траншеи была занята противником. Но нашей пехоте все же удалось закрепиться в несплошной второй траншее, расположенной в 200-300 м за первой, и в быстро созданных опорных пунктах. Тем временем русские навели мосты для танков через Зушу.

Во второй половине дня русские при поддержке 150 танков возобновили бой. Танки прошли часть нашей оборонительной позиции и, попав под огонь артиллерийских батарей и противотанковых орудий, понесли большие потери. Вводом в бой батальона из резерва корпуса нам в результате беспримерного по напряженности боя удалось отстоять свои позиции. Около 60 танков противника было подбито, остальные отошли за боевые порядки своей пехоты. С наступлением темноты накал боя спал. Во всем районе установилось относительное затишье, и только русская артиллерия вела беспокоящий огонь. Решающую роль в успехе сыграло то, что пехота спокойно и хладнокровно пропускала танки через себя и там, где она была вытеснена из своих окопов, закреплялась в непосредственной близости от утраченных позиций. Показания пленных были для нас неожиданными. По их сведениям, в наступлении на участке 432-го пехотного полка участвовали пять стрелковых дивизий (!) и три тяжелые танковые бригады, в каждой из которых имелось по 60 танков КВ-1. Это был самый тяжелый из всех известных нам типов танков. Таким образом, на каждый немецкий батальон приходилась одна русская стрелковая дивизия, не говоря уже о танках. Подтвердились наши предположения о наличии на фронте 3-й танковой армии в составе 3 танковых корпусов. Полной неожиданностью для нас было появление здесь мотомеханизированного корпуса, а также 6 отдельных танковых бригад. Русское наступление проводилось с целью прорыва в направлении на Орел. Три танковые бригады КВ-1 имели задачу: нарушить нашу сильную противотанковую оборону и тем самым проложить путь для последующего наступления танков.

Потери нашей пехоты оказались значительными. Был нанесен урон и артиллерии — как в людях, так и в материальной части. Расход боеприпасов оказался огромным. Из дивизий докладывали, что, несмотря на беспокоящий огонь противника, им удалось подвезти продовольствие и боеприпасы.
Ввести в бой второй резервный батальон я решиться не мог. Из состава батальона были выделены лишь небольшие группы для занятия опорных пунктов, расположенных за потерянными участками оборонительных позиций.

На основе данных, полученных в ходе боя и добытых разведкой, мы пытались определить, какие действия может предпринять противник на следующий день. Снова встал вопрос о направлении его главного удара. Как поступят русские, узнав о силе нашей обороны на этом участке фронта и о трудностях осуществления своих замыслов? Не перенесут ли они направление главного удара? Против этого предположения говорил тот факт, что пять их дивизий уже вели бой с нашими войсками на этой стороне Зуши. И наконец, воздушная разведка, проведенная в конце дня, не обнаружила никаких передвижений в другом направлении. Поэтому оснований для изменения направления основных усилий обороны корпуса у меня не было. Большой загадкой для меня оставалась русская тактика. Для меня было необъяснимым, почему после форсирования водной преграды они не ввели в бой главные силы пехоты и танков с целью прорыва на Орел. И хотя я знал, что в сражение вступила пока лишь небольшая часть сил противника и что самые тяжелые бои еще впереди, моя уверенность в успехе возросла. Она стала еще большей после того, как я узнал, что командующий действовавшей справа от нас 9-й армии генерал-полковник Модель 13 июля принимает командование также и 2-й танковой армией. Я знал Моделя как особенно деятельного военачальника. Знал также, что 9-я армия, готовясь к наступлению, имела много войск и боевой техники, и надеялся получить оттуда подкрепление, так как наступление на Курск 11 июля практически было приостановлено.«

7. Орловская дуга: Грачевка, свх. Ржавец, Кочеты.

13 июля 1943 года

Из воспоминаний начальника штаба Брянского фронта генерал-полковника Л.М. Сандалова:

«На направлении главного удара Брянского фронта утром 13 июля массированные удары нашей артиллерии и 15-й воздушной армии под командованием генерал-лейтенанта авиации Н.Ф. Науменко проложили путь ударным группам 3-й и 63-й армий. Особенно успешным было наступление 41-го стрелкового корпуса 3-й армии, которым командовал генерал-майор В.К. Урбанович. Его 235-я и 380-я стрелковые дивизии (первая под командованием полковника Л.Г. Басанец, а вторая — полковника А.Ф. Кустова) вырвались вперед. Командующий фронтом генерал-полковник М.М. Попов решил развить обозначившийся успех. На участок этих дивизий подтянули 1-й гвардейский танковый корпус, которым командовал генерал-майор танковых войск М.Ф. Панов».

Из книги М.Ф. Панова «На направлении главного удара»:

«Однако, несмотря на все трудности, к рассвету 13 июля бригады переправились через Зушу и головами колонн вышли на рубеж Ивань, Затишье. В это время на горизонте появилось до 20 самолетов «Ю-87». Они включили мощные сирены и один за другим начали бомбить боевые порядки наших войск. Зенитчики открыли сильный огонь. Один «Ю-87» задымил и врезался в землю, другие продолжали наносить бомбовые удары. Вскоре появились истребители «Як-1», вызванные полковником Тимофеевым. Им удалось сбить один «Ю-87.

«Изначально 1-й ГвТК придавался 63-й армии Колпакчи и она передала ему для прикрытия два зенитных полка, но когда корпус передали 3-й армии эти полки были изъяты и нового прикрытия корпус не получил. Но полки малокалиберной зенитной артиллерии имели довольно скромный состав: 16 малокалиберных зенитных орудий плюс 16 ДШК. Плюс еще была придана рота ДШК — 36 пулеметов. Но, вероятно, для срыва удара немецкой авиации этого не хватило. Факт заключается в том, что в момент удара прикрытия фактически не было. Штатный зенитный полк корпуса (80-й) он в этот момент прикрывал штаб корпуса, а в боевых порядках были только пулеметы ДШК, а 12 малокалиберных зенитных пушек прикрывали штаб и тылы».

/В. Г. Горбач о действиях авиации в операции «Кутузов»/.

Одновременно противник произвел сильный артиллерийский налет по боевым порядкам стрелковых частей, действовавших впереди корпуса. А вслед за авиационным и артиллерийским ударом последовала контратака пехоты и танков из района рощи восточнее Бараново в направлении Веселая, Евтехов..

В этой обстановке части первого эшелона корпуса развернули свои боевые действия.

В 10 часов 13 июля 16-я гвардейская танковая бригада, действуя в направлении Веселая, Образцовка, обогнала стрелковые части и атаковала гитлеровцев в Веселой. Танкисты действовали смело и инициативно.

… Не задерживаясь в Веселой, 16-я бригада с ходу овладела Образцовкой. Своими успешными действиями она оказала содействие 1-й гвардейской мотострелковой бригаде.

Казалось бой развивается успешно. Но в середине дня сопротивление противника усилилось. Более того, в направлении Образцовки из района Бараново под прикрытием артиллерии перешли в контратаку до 40 танков с пехотой противника. Над полем боя появилось до 30 вражеских самолетов «Ю-87». Зенитчики подполковника Угодникова И.В. открыли по ним сильный огонь. Гвардии полковник Филиппенко Н.М.  в боевые порядки выдвинул батарею 85-мм орудий. Между контратакующими танками врага и танковыми подразделениями бригады завязался сильный огневой бой. В это время танковый батальон 17-й гвардейской танковой бригады гвардии капитана Ястребова Н.П. при поддержке эскадрильи штурмовиков нанес удар по левому флангу контратакующих войск противника. Враг вынужден был отойти. Но он еще трижды пытался отбросить 16-ю гвардейскую танковую бригаду с занимаемого ею рубежа, но безуспешно.

1-я гвардейская мотострелковая бригада наступала на Грачевку. Под прикрытием артиллерийского огня и ударов штурмовиков мотострелки стремительно атаковали врага в этом населенном пункте. … Противник вынужден был отступить. 1-я гвардейская мотострелковая бригада, овладев Грачевкой и совхозом Ржавец, продолжила наступление на Кочеты и Казинка.

Менее успешно вела бои 15-я гвардейская танковая бригада. Это объяснялось недостаточной решительностью и расторопностью ее командира гвардии подполковника Белоусова В.А. Принятыми мерами со стороны командования корпуса, во второй половине дня 13 июля бригада ускорила наступление, а к исходу дня она овладела Колбаевкой и вышла на подступы к Паниковец.

Таким образом, 13 июля соединения корпуса совместно со стрелковыми соединениями завершили прорыв главной оборонительной полосы противника, отразили несколько вражеских контратак, продвинулись вперед до 10 км и вышли на рубеж: Образцовка, Кочеты, Казинка, Паниковец. Однако задача дня не была выполнена и кроме того, главные силы корпуса вынуждены были отклониться от указанного направления действий. Бои в течение всего дня протекали с исключительным напряжением. Чтобы задержать наше наступление, противник совершил около 900 самолетовылетов по частям корпуса. Бывший начальник штаба Брянского фронта генерал-лейтенант Сандалов Л.М. писал: «намечалось ввести корпус в прорыв еще на рассвете 13 июля, но из-за сильных ударов немецкой авиации, обнаружившей корпус во время сосредоточения, ввод его в бой удалось осуществить только в полдень. До наступления темноты он несколько раз подвергался сильной авиационной бомбардировке, из-за чего на длительное время приостанавливал движение и не смог развить успех наступления 3-й армии. Наша истребительная авиация и зенитная артиллерия не проявили в это время достаточной активности«.

Из книги В.Г. Горбача «Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве»:

«… Для завершения прорыва обороны 35-го армейского корпуса командующий Брянским фронтом принял решение о вводе в бой своей главной ударной силы — 1-го гвардейского танкового корпуса. Его командир, генерал-майор М.Ф. Панов, получил приказ в ночь на 13 июля переправить танки на западный берег реки Зуша и сосредоточить их для атаки в общем направлении на Моховое. Атака корпуса должна была начаться сразу после захвата стрелковыми частями крупного опорного пункта немецкой обороны Евтехов. Для прикрытия с воздуха бригад 1-го гвардейского танкового корпуса выделялись истребители 3-й гв. иад. Штурмовые соединения 15-й воздушной армии получили приказ осуществлять непосредственную огневую поддержку наземных войск, а также атаковать подходящие к полю боя резервы противника.

13 июля погода над линией фронта продолжала оставаться плохой — небо затянула плотная облачность, которая, как казалось, ограничит активность авиации. Однако воздушное сражение, развернувшееся над полем боя, носило беспрецедентно ожесточенный характер. Уровень понесенных в этих боях обоими противоборствующими сторонами потерь можно сравнить лишь с первым днем Курской битвы. Впрочем, начало дня не предвещало столь драматических событий.

На земле войскам Брянского фронта в первую половину 13 июля сопутствовал успех. К 8 часам утра Евтехов был окружен наступающей советской пехотой и вскоре взят штурмом. Тем самым были созданы предпосылки для ввода в бой бригад 1-го гвардейского танкового корпуса. Однако, как оказалось, планам генерала М.М. Попова сбыться было не суждено. Сосредоточенный в районе Иван, Затишье, Вяжи танковый корпус вследствие плохой маскировки был обнаружен немецкой авиацией и тут же подвергнут сосредоточенным ударам с воздуха.

Урон, нанесенный танкам, был сравнительно невелик, однако вспомогательная и легкая техника пострадала весьма сильно. «Характерно, что, несмотря на массированное применение противником авиации (в среднем 500 самолето-вылетов на наши боевые порядки в день), боевые повреждения от авиации сравнительно невелики, а по сравнению с повреждениями от артогня даже незначительны. В то же время свыше 60 % повреждений вспомогательной материальной части следует отнести за счет авиации», — доносил генерал М.Ф. Панов в штаб Брянского фронта.

О незавидном положении, в котором оказались танкисты 1-го гвардейского танкового корпуса, повествуют строки доклада 3-й армии: «По рассказам прибывшего в район Евтехов начальника оперативного отдела ШТАРМА-3 полковника Владимирского, весь корпус, сбившись в лесах, вместо движения вперед нес громадные потери от авиации противника. Опушки лесов были загромождены машинами, много танков сгорело на поле и в лесах. Около машин лежали убитые и раненые танкисты. Среди личного состава 1 гв.тк распространился панический слух о готовящейся якобы на него мощной атаке немецких танков „Тигр“, которых никто не видел». Как выяснилось впоследствии, за «Тигры» были приняты немецкие самоходные установки.

В результате интенсивной бомбежки ввести в действие 1-й гвардейский танковый корпус сразу после взятия Евтехова не удалось. Только около 14:00, приведя себя в порядок, его части двинулись в сторону немецких позиций. К 16:00 танкистам удалось обогнать свою пехоту на рубеже Воскресенск и совхоз Ржавец, поведя наступление в трех направлениях, но массированного танкового удара уже не получилось. Только одна из танковых колонн смогла захватить опорный пункт в деревне Образцово. Две другие успеха не добились и к вечеру отошли за свою пехоту.

К сожалению, несмотря на значительный боевой опыт летного состава, пилотам 3-й гв. иад не удалось надежно прикрыть боевые порядки танкистов. Уроки предыдущего дня боев остались неучтенными — в воздухе снова можно было наблюдать относительно небольшие патрули советских истребителей, которые были не в состоянии сорвать массированные налеты немецкой бомбардировочной авиации. Даже испытанные асы допускали ошибки, позволяя связывать себя боем истребителям, а также часто атакуя второстепенные цели. Кроме того, на содержании воздушных боев сказалось и эффективное наращивание сил немецкими истребителями, что зачастую помогало блокировке района действия своих бомбардировщиков. Так, только в ходе трех воздушных схваток в районе Евтехов, по советским данным, противник сумел добиться в одном случае трехкратного, а в двух других двукратного превосходства.

… Документы соединений свидетельствуют, что 13.7.43 в период с 17:30 по 19:10 до 36 Ю-87, Ю-88 с 1500-2500 м бомбили районы сосредоточения 1-го гвардейского танкового корпуса в районе Грачевка, уничтожив и повредив 23 танка и 45 автомашин. Согласно сводкам 6-го воздушного флота, 13 июля экипажами ударной авиации 1-й авиадивизии было уничтожено 32 и повреждено 25 танков противника, значительная часть которых, несомненно, принадлежала соединению генерала М.Ф. Панова.

Было бы неверным утверждать, что командование 15-й воздушной армии и 1-го гв. иак не искало путей к исправлению создавшегося нетерпимого положения. Уже вечером 13 июля в районы патрулирования стали высылаться более крупные группы истребителей. Кроме того, несколько улучшилось наведение в воздухе, что сразу сказалось на содержании воздушных боев. Около 16:30 в районе Евтехов 17 Як-7б 4-й гв. иад разогнали две группы Bf-110 и Ju-88, не позволив им бомбить свои войска.

Опыт явно удался. В 19:00 в том же районе снова патрулировала группа из 18 Як-7б 4-й гв. иад. В воздушном бою с 25 Ju-88 и около 30 FW-190, по докладам пилотов, удалось ценой потери одного «яка» уничтожить несколько «фокке-вульфов» и три «юнкерса». После этого немецкие самолеты стали действовать пассивно и даже, как отмечалось в оперсводке, трусливо, поспешно выходя из боя. Вероятно, пилотами 4-й гв. иад были сбиты один или два Ju-88 из состава II/KG51 и III/KG1. В то же время отметим, что все «сто десятые» из состава I/ZG1, согласно немецким источникам, были потеряны в полосе действий 1-й воздушной армии.

Как и накануне, победы советским пилотам доставались дорогой ценой. Потери 1-го гв. иак 13 июля составили 10 летчиков и 18 самолетов, а всего за два дня боев соединение лишилось 29 летчиков и 45 самолетов.

… Как бы ни тяжелы были потери истребительной авиации 15-й воздушной армии, наибольший урон 13 июля понесли тем не менее соединения штурмовиков и бомбардировщиков. Только 3-й шак и 225-я шад недосчитались за день 19 и 30 Ил-2! Даже на фоне жестоких потерь, понесенных в начале июля штурмовыми дивизиями 9-го сак 17-й воздушной армии, потери 225-й шад выглядят шокирующими.

… Подведем итоги тяжелого дня 13 июля. Для 15-й воздушной армии они были поистине катастрофическими — в воздушных боях и от огня зенитной артиллерии было потеряно 94 самолета, в том числе 11 Ил-4, 49 Ил-2, 34 истребителя.

… Как бы тяжело ни складывалась ситуация на земле и в воздухе, командующий фронтом генерал М.М. Попов вечером 13 июля доложил в Ставку о завершении прорыва обороны противника. Строки его доклада содержали лишь скупые упоминания о действиях 1-го гвардейского танкового корпуса и прикрывавших его истребителей. В них отмечалось, что «в течение дня корпус подвергался неоднократной бомбардировке авиацией противника», а наземные войска продвигались вперед, преодолевая «упорное огневое сопротивление и на отдельных участках контратаки противника силою до батальона-полка с танками под непрерывным воздействием авиации» /Русский архив. Великая Отечественная. Т.15. (4-4). Москва, 1997. С. 121/.

Оборона 2-й танковой армии оказалась прорвана, но это был не тот успех, на который рассчитывали в Ставке. Окружить немецкую группировку восточнее Орла не удалось — под давлением войск Брянского фронта, часто переходя в контратаки, части 35-го армейского корпуса стали отходить к укрепленному рубежу, проходящему по берегу реки Олешня. Согласно показаниям пленных, оказавшиеся на острие советского наступления 56-я и 262-я пехотные дивизии имели приказ любой ценой не допустить продвижения русских частей к Орлу».

Это признание показывает, в каких тяжелейших условиях пришлось вступать в бой гвардейцам-танкистам. Однако, справедливости ради, необходимо пояснить, что утром 13 июля обстановка на левом фланге 3-й армии (как уже говорилось выше) сложилась очень напряженной. Успех 235-й и 380-й стрелковых дивизий, достигнутый за 12 июля мог быть сведен на нет в результате мощных контратак врага. Чтобы этого не случилось, несмотря на сильное противодействие вражеской авиации, 1-му гвардейскому танковому корпусу пришлось не в полдень, как об этом пишет генерал Сандалов Л.М., а утром 13 июля вступить в бой в полосе 3-й армии и во встречном бою разгромить контратакующие части врага. И рубеж, достигнутый 235-й и 380-й стрелковыми дивизиями не только был закреплен, но и войска продвинулись несколько вперед, правда не настолько, как планировалось. Так закончился первый день боя танкового корпуса. Но задача развивать успех в полосе 63-й армии с него не был снята. Поэтому ее выполнение пришлось перенести на 14 июля.

… К исходу 13 июля разведкой было установлено, что противник принимает энергичные меры по укреплению своих позиций, в частности устанавливает мины по восточной окраине Желябуг. Попытка наших разведчиков проникнуть в Желябуг и в хут. Желябуг не удалась, они были подвергнуты пулеметному обстрелу. Тем не менее было установлено, что передний край промежуточного оборонительного рубежа проходил в 250-300 восточнее Трехонетово, Желябуг и хут. Желябуг. Здесь оборонялись отошедшие части 35-го армейского корпуса. Кроме того, было обнаружено выдвижение автомобильных колонн из Орла в направлении Моховое». 

Из Журнала боевых действий 63 А:

«13.7.43г. … 1-й ДТК достиг правой колоной ТРЕХОНЕТОВО, ЦЕТРАЛЬНОЙ КОЧЕТЫ, левой КОЛБАЕВКА.

… 1-й гв. Донской танковый корпус, совершив марш из района КЛЮЧИ, КРАСНЫЙ ЛЬГОВ, ПРЕЛИКОВО, МАСЛОВО переправившись через р.ЗУША.

1-й гв. мото-стрелковый бригада в результате боя к 4.00 13.7. овладела ГРАЧЕВКА, уничтожив 100 немцев 56 пд и захватив в плен 21 солдата противника

… Погода: значительная облачность с увеличением во второй половине дня. Кратковременный слабый дождь. Видимость 4-6 км. Ветер юго-вост. 4-7 м/сек. Температура до +18 градусов».

Из Журнала боевых операций 1-й отд. Гвардейской М.С. бригады:

«13 июля 1943 года. К 24.00 12.7 авангард подошел к Грачевка. Разведка установила, что Грачевка обороняет до роты пехоты с минометной батареей. Колонна авангарда спешилась.

В 2.30 авангард бригады, при поддержке подошедших батарей артдива и минбата атаковал Грачевка и к 4.30 овладел ей, уничтожив при этом до 100 гитлеровцев и захватив 2 исправных автомашины, 2 мотоцикла.

Остальные части к этому времени закончили переправу и подтягивались к Грачевка. К 6.30 в Грачевка прибыл 34 гв. ТПП. и в 7.00 3 мсб во взаимодействии с 34 гв.ТПП /10 машин/ атаковал свх. Ржавец и к 8.00 овладел им. При этом были захвачены трофеи: 8 пушек разных калибров, 21 мотоцикл и уничтожено до 50 гитлеровцев. В 8.00 одна рота 1 мсб, одна рота 2 мсб и одна рота 3 мсб атаковали и к 10.30 овладели Казинка. Противник дважды контратаковал силою до 2 рот при поддержке сильного арт. мин. огня, но контратаки были отбиты.

На снимке: тяжелые танки «Черчилль» 34-го отдельного гвардейского танкового полка прорыва 1-го гвардейского Донского танкового корпуса на марше. Прекрасно бронированный, но слабо вооруженный и не сильно маневренный английский танк Churchill IV находился на вооружении 34-го гв. тпп (всего 21 танк) вплоть до сентября 1943 года.
«Тяжелые танки МК IV . Черчилль IV., … являлись очень специфическими машинами. Британские военные теоретики разделили свои боевые машины на крейсерские и поддержки пехоты. Тяжелые «Черчилли» относились к последним и имели очень мощную броню (лоб -101, борт — 76, корма — 64, крыша — 15-19, днище — 19, башня — 89 мм, но небольшую скорость — не выше 27 км/ч.

Представьте себе такой движущийся 40-тонный (боевая масса 39,574 т) «сейф», вооруженный 57-мм (6″фунтовой) пушкой MKIII с длиной ствола 42,9 калибра. Ее бронебойный снаряд покидал ствол со скоростью 848 м/с и мог на дистанции 450 м (при наклоне плиты 300) пробить броню толщиной 81 мм. Более совершенный вариант 57-мм артсистемы — МКV имел длину 50 калибров и начальную скорость 898 м/с, что при тех же условиях позволяло пробивать 83″мм броню. Боекомплект «Черчилля» составлял 84 артвыстрела и состоял только из бронебойных снарядов; осколочно-фуrасных, необходимых для поддержки пехоты не имелось вообще.

Но в данном конкретном случае, особенно в условиях танкового сражения, …  это было не так уж и важно. … «Черчилли» с их архитолстой броней было выгодно использовать в (относительно) ближнем танковом бою, что, в общем-то, и было впоследствии сделано».

/И.Б. Мощанский «Неизвестная война»/.

Как ни странно, но неповоротливые «ленд-лизные» танки 34-го танкового полка одни из первых вошли в город Орел 5 августа 1943 года, сумев «обставить» куда более быстроходные Т-34 и Т-70 других советских частей, штурмовавших город.

Части бригады закрепились на рубеже вост. скаты выс. 262,3, Казинка. С 14.00 13.7 противник подошедшими резервами /118 МП 36 МД/ до темноты контратаковал наши части в направлении свх. Ржавец и Казинка. В результате Казинка дважды переходила из рук в руки.

Авиация противника беспрерывно бомбардировала боевые порядки бригады группами по 30-50 самолетов, преимущественно Ю-87 и Ю-88. Всего за день авиацией было произведено более 500 самолетовылетов. За день боя из строя выведено до 17 автомашин из них 8 сожжено, одно орудие 76 мм, одно орудие 45 мм, один 120 мм миномет, 8 противотанковых ружей, 3 станковых пулемета. Захвачено в плен 35 гитлеровцев».

Из Отчета «О формировании и боевых действиях в Отечественную войну 380 сд:

«К рассвету 13 июля 1260 полк выдвинулся до уровня 1264 сп и под непродолжительной артподготовкой два полка с 28 тп за 15 минут до окончания артподготовки атаковали укрепленный пункт ГРАЧЕВКА и штурмом выбили немца.

Сильный бой разразился за укрепленный узел свх. РЖАВЕЦ. Используя скрытые подходы противник сосредоточил здесь до полка пехоты с танками и самоходными пушками. Его авиация господствовала в воздухе. Из произведенных 817 самолетовылетов за день на свх. РЖАВЕЦ произвел свыше 500 залетов с бомбардировкой.

После семи часового боя 1260 сп во взаимодействии с 28 тп и 1538 СТАП отбив 4 контратаки при непрерывном воздействии авиации пр-ка овладел свх. РЖАВЕЦ.

Дивизия вышла на рубеж: лес зап. свх. РЖАВЕЦ, КАЗИНКА, /иск/ МАРЬИНО».

Вот и поди разберись, кто отвоевывал Грачевку и свх. Ржавец? Гвардейцы-мотострелки Донского корпуса или пехота с танками 380-й стрелковой дивизии?

Из книги гитлеровского генерала Лотара Рендулича «Управление войсками»:

«На рассвете 13 июля сражение разгорелось с новой силой и достигло наивысшей точки. Снова наступали 5 стрелковых дивизий, но при поддержке только 100 танков. Главный удар противник наносил по левому флангу 432-го пехотного полка, там, где накануне он не смог овладеть отдельными участками нашей первой траншеи. На этот раз он овладел ими. Чтобы укрепить фронт обороны, я ввел в бой резервный батальон. Весь день шел ожесточенный бой. Во второй половине дня противник предпринял попытку сосредоточенными силами, включающими 50 танков, прорваться в глубину нашей обороны. Эта попытка стоила ему более половины боевых машин. Только одно 75-миллиметровое противотанковое орудие подбило 12 танков. Неравный бой кончился тем, что к вечеру большая часть позиций, утраченных нами утром, была занята вновь, хотя и в виде отдельных опорных пунктов. Оборудованные саперным батальоном дивизии, отдельные опорные пункты в промежутках и больших брешах позволили сохранить целостность фронта обороны. Система опорных пунктов тяжелого оружия, расположенных в глубине, несмотря на потери в живой силе и вооружении, существенно не изменилась. У артиллерии был большой день. Она добилась отличных результатов при ведении огня по противнику, наступавшему плотной массой. Он потерял 40 танков, то есть 40 проц. машин, участвовавших в бою.

Мне было очень приятно, когда во второй половине дня позвонил генерал-полковник Модель и сообщил, что на южное крыло корпуса в мое распоряжение перебрасываются две бригады штурмовых орудий (30 боевых машин) и рота 88-миллиметровых самоходных противотанковых орудий (восемь единиц). Таким образом, силы нашей противотанковой обороны почти удваивались. В дивизии была проведена разведка выжидательных районов для них, куда они прибыли уже ночью».

14 июля 1943 года

Из воспоминаний начальника штаба Брянского фронта генерал-полковника Л.М. Сандалова:

«Третий день операции, 14 июля, был днем важных решений как со стороны Ставки ВГК, так и со стороны немецкого командования. В этот день 11-я гвардейская армия вышла на реку Вытебеть — западнее Болхова, а 61-я армия, успешно преодолевая промежуточный оборонительный рубеж, приближалась к Болхову с востока. Для болховской группировки противника создалось угрожающее положение. В это же время ударные группы 3-й и 63-й армий подходили к реке Олешня, медленно, но неуклонно продвигаясь к Орлу.

Немецкое командование с первого дня наступления определило направление и значение наших ударов. К участкам прорыва, особенно против 11-й гвардейской армии, сила удара которой оказалась для противника неожиданной, немецкое командование спешно перебрасывало войска. В состав 2-й немецкой танковой армии перебрасывались дивизии из соседней 9-й армии. Потерпев неудачу в наступлении на Курск, 9-я армия в первую очередь своими танковыми и моторизованными дивизиями устремилась теперь к участкам прорыва войск Брянского фронта.

Перегруппировка войск 9-й армии не осталась, конечно, незамеченной. Вечером 14 июля войска правого крыла Центрального фронта изготовились для перехода в наступление на Кромы. В тот же день Ставка передала Брянскому фронту для развития наступления на Орел 3-ю гвардейскую танковую армию под командованием генерал-лейтенанта П.С. Рыбалко. 14 июля в полосу 11-й гвардейской армии начала выдвигаться 11-я армия. Ее командующим был назначен заместитель командующего Брянским фронтом генерал-лейтенант И.И. Федюнинский».

Из мемуаров А.В. Горбатова «Годы и войны»:

«На второй день наступления была введена для развития успеха 308-я стрелковая дивизия генерала Л.П. Гуртьева и 269-я — полковника А.Ф. Кубасова. Мы овладели населенными пунктами Евтехово, Ивань и Грачевка, завершив прорыв тактической обороны в этом районе.

Тогда командование фронта изменило свое первоначальное решение о вводе 1-го танкового корпуса в полосе 63-й армии и, как мы предвидели, ввело его в прорыв в полосе нашей армии. 14 июля корпус переправился через реку у деревни Измайлово и сосредоточился в районе Евтехово. Но здесь он задержался дольше, чем было нужно, и из-за этого подвергся ожесточенной бомбардировке с воздуха, понес большие потери«.

Из книги М.Ф. Панова «На направлении главного удара»:

«Для наращивания силы удара с утра 14 июля было решено ввести в бой второй эшелон — 17-ю гвардейскую танковую бригаду. На 14 июля бригадам были поставлены уточненные задачи: 16-я гвардейская танковая бригада должна была преодолеть сопротивление противостоящих значительно ослабленных частей противника, овладеть деревней Гоголь и выйти в Подмаслово, прикрывая корпус с севера; 17-й гвардейской танковой и 1-й гвардейской мотострелковой бригадам предстояло овладеть Желябугом и хут. Желябуг и к исходу дня выйти в район Царевка, Моховое в готовности наступать на Орел; 15-я гвардейская танковая бригада должна была овладеть Желябугскими выселками и выйти в район Моховое.

Перед атакой силами артиллерийской подгруппы 63-й армии и корпусной артиллерии была проведена артподготовка, которая длилась 30 минут. Артиллерия вела огонь по позициям артиллерии противника в районе хут. Желябуг и по пехоте на переднем крае. Авиация одним полковылетом нанесла бомбовый удар по артиллерии в хут. Желябуг и по колонне противника, подходившей в Подмаслово.

После артиллерийской и авиационной подготовки в 8 часов бригады перешли в наступление. Однако стоило 17-й гвардейской танковой бригаде выйти с исходной позиции и развернуться в предбоевой порядок, как бомбардировочная авиация противника под прикрытием истребителей группами по 30-40 самолетов подвергли ее бомбовым ударам. Наши истребители группами по 4-6 самолетов смело вступали в бой с вражеской авиацией, но из-за малочисленности не могли оказать им необходимого противодействия.

Бригады продвигались крайне медленно не только из-за сильного воздействия авиации противника, но и в связи с тем, что вовремя артиллерийской и авиационной подготовки атаки не удалось подавить артиллерию противника. На северной и южной окраине Желябуга занимали позиции противотанковые пушки и штурмовые орудия, мешавшие продвижению наших танков. А на опушке рощи вблизи северной части Желябуга находились самоходные орудия «фердинанд». Они подбили три танка 16-й и сожгли пять танков 17-й бригад.

И все же гвардейцы упорно продолжали выполнять боевую задачу. Они завязали бой за населенные пункты Гоголь, Желябуг и хут. Желябуг, превращенные гитлеровцами в опорные пункты.

К середине дня активность авиации противника значительно снизилась. В то же время несколько возросла авиационная поддержка корпуса. Командование 15-й воздушной армии дополнительно выделила два полко-вылета штурмовой авиации для использования в интересах танкового корпуса и увеличило ресурс истребителей для прикрытия корпуса по вызову. Сразу же была поставлена авиации задача — подавить огонь артиллерии в районе Желябуг и нанести удары по подходящим резервам врага.

К 14 июля 1-я мотострелковая бригада вышла на рубеж атаки, а за ней изготовились и танковые бригады. Подавив огонь артиллерии и уничтожив противотанковые средства гитлеровцев, в 15 часов они атаковали противника в районе Гоголь, Желябуг.

При этом бойцы и командиры проявили инициативу и решительность. Так, в 16-й гвардейской танковой бригаде танковый взвод гвардии лейтенанта Сапогова Н.А. под прикрытием артиллерийского огня на большой скорости ворвался на восточную окраину Гоголя. Раздавив два противотанковых орудия и три пулемета противника он продолжал уничтожать гитлеровцев в деревне. Воспользовавшись этим, танкисты батальона гвардии капитана Григоренко Н.П., мотострелки и автоматчики батальона гвардии капитана Минаева П.М. совместными действиями довершили разгром врага. Благодаря смелому боевому почину гвардии лейтенанта Сапогова Н.А., бригада без потерь очистила деревню Гоголь.

17-я гвардейская танковая и 1-я гвардейская мотострелковая бригады одновременно атаковали фашистских захватчиков в Желябуг. Вот как это происходило. Вначале отделениями мотострелков была создана довольно плотная дымовая завеса. Под ее прикрытием, сопровождаемые артиллерийско-минометным огнем, первыми в Желябуг ворвались танковые взводы, которыми командовали братья-близнецы гвардии лейтенанты Владимир и Александр Корчагины. Они увлекли за собой не только свою роту, но и весь танковый батальон. Действиями танкистов незамедлительно воспользовался командир мотострелковой роты гвардии лейтенант Самодуров Н.А. Он поднял в атаку своих воинов и вместе с танкистами ворвался в деревню. В опорном пункте Желябуг долго продолжался жестокий и кровопролитный бой. Части 56-й пехотной и 8-й танковой дивизий противника упорно оборонялись.

Тесно взаимодействуя, танкисты и мотострелки сломили сопротивления врага и к исходу дня освободили Желябуг. Наступление не прекращалось и ночью. Бригады нанесли удар по врагу на хут. Желябуг и он был освобожден. 15-я гвардейская танковая бригада овладела Паниковцом и отбив несколько контратак противника, с трудом продвигалась в направлении Желябугские выселки».

Из журнала боевых действий 63 А:

«14.7.1943г. … ТАНКИ: в результате боев к 15.30 1-й ДТК овладев ВЕСЕЛАЯ, ОБРАЗЦОВКА, КОЧЕТЫ вышел на рубеж зап. окр. ТРЕХОНЕТОВО, 1 км. зап. ОБРАЗЦОВКА, 800 мтр. зап. КОЧЕТЫ захватив документы штаба 56 пд и 50 пленных, отбивая контратаки движется на ТРЕХОНЕТОВО.

Шифрограмма от 14.7.43. №754/Ш

БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ.

К 15.30 13.7. соединения корпуса вышли: 16 гв.Тбр ведя бой и преодолевая упорное сопротивление противника захватила ВЕСЕЛАЯ, ОБРАЗЦОВКА, захвачены документы 56 пд и 50 пленных преследуя противника заняла ТРЕХОНЕТОВО и продолжает движение по маршруту 17 гв.ТБр следует за 16 гв.ТБр.

1 гв. мех. бригада с 35 ТП и 455 МП овладев КОЧЕТЫ была атакована, атака отбита продвигается на ЖЕЛЯБОВО.

15 гв.ТБр прошла ХМЕЛЕК, голова подходит к КОЛБОЕВКА.

Авиация противника от 25-40 самолетов беспрерывно бомбит боевые и маршовые порядки частей.

Сбито огнем ЗА. 3 бомбардировщика и 6 мессершмиттов противника.

ПАНОВ, ЧУХИН

… Погода: Облачность низкая и средняя 7-10 баллов. Видимость 4-10 км. Ветер юго-вост. и южный 24 м/с. Температура +15 -20 градусов. С».

Из Журнала боевых операций 1-й отд. Гвардейской М.С. бригады:

«14 июля 1943 года. В течении ночи на 14.7.43 части бригады продолжали закрепляться на достигнутом рубеже. В 7.00 3 мсб совместно с подразделениями 1262 сп 380 сд атаковал Кочеты и овладел ими уничтожив до 2 взводов пехоты.

Приказ 1 Гв. ДТК в 14.00 14.7 двигаться по маршруту Казинка, Марьино, Красн.Нива, Желябуг, хут.Желябуг, Царевка, Станы, Моховое.

В 15.30 части бригады начали выполнение задачи. Ввиду слабого воздействия авиации противника и огня пехота в расчлененных порядках двинулась в пешем строю, а техника на автомашинах.

К 17.00 части бригады достигли рубежа южн. рощи Жабинский — Красн.Нива и развернулись для боя с противником обороняющим рубеж Желябуг — хут.Желябуг /до 2-х батальонов пехоты с танками и самоходными пушками/ в том числе до 6 танков «Тигр» и несколько пушек типа «Фердинанд» /Ferdinand/.

Пожалуй, германскому самоходному орудию «Фердинанд» стоит уделить особое внимание. При обороне орловского направления эти стальные монстры гитлеровцев показали себя очень результативно, став по-настоящему опасными соперниками для всех типов советских танков.

Из книги немецкого танкового генерала Гейнца Гудериана «Воспоминания солдата»:

«19 марта я был в Рюгенвальде, где Гитлеру демонстрировались орудие «Густав», установленное на железнодорожной платформе, танк T-IV с броневым экраном и самоходное орудие «Фердинанд».

Самоходное орудие «Фердинанд» было сконструировано на базе танка «тигр» профессора Порше с электродвигателем к 88-мм пушкой L-70, установленной в неподвижной башне. Кроме длинноствольной пушки, у танка не было другого оружия, т. е. для ближнего боя он был непригоден. В этом, несмотря на его сильную броню и хорошую пушку, была его слабость. Так как был уже сделан один выпуск этих танков (90 штук), я должен был найти им применение, хотя я и не мог разделять с тактической точки зрения восхищения Гитлера этим «сооружением» его любимца Порше. Из 90 самоходных орудий «Фердинанд» был сформирован танковый полк в составе двух батальонов по 45 орудий в каждом».

Из книги М.В. Коломийца «»Элефант». Тяжелое штурмовое орудие Фердинанда Порше»:

«Формирование подразделений на «фердинандах» началось 1 апреля 1943 года, когда 197-й дивизион штурмовых орудий StuG III, находившийся в учебном лагере Брук-он-Лейте в Австрии получил приказ о реорганизации в 653-й тяжелый батальон истребителей танков (schwere Panzerjäger Abteilung 653), который по штату должен был иметь на вооружении 45 САУ «Фердинанд».

… 9-12 июня 1943 года 653-й батальон тяжелых истребителей танков 11 железнодорожными эшелонами убыл с австрийской станции Пандорф на советско-германский фронт. Они проследовали через Модлин, Брест, Минск, Брянск, Карачев и Орел, разгрузившись на станции Змиевка (в 35 км южнее Орла).

… 654-й тяжелый батальон истребителей танков начал свое формирование в конце апреля 1943 года на базе 654-го противотанкового дивизиона, сформированного еще в конце августа 1939 года.

… В период с 13 по 15 июня 1943 года 654-й батальон убыл из Руана в Россию 14 железнодорожными эшелонами. Во время остановок на территории Германии безопасность составов обеспечивало гестапо. С 24 по 30 июня батальон разгрузился на станции Змиевка, под Орлом.

… В 653-м батальоне имелись 1-я, 2-я и 3-я роты «фердинандов», в 654-м батальоне — 5-я, 6-я и 7-я роты (4-я рота отсутствовала по непонятным причинам).

… Прибыв на фронт, 653-й и 654-й батальоны вошли в состав 656-го танкового полка (Panzer Regiment 656), штаб которого сформировали еще 8 июня 1943 года. Помимо 653-го и 654-го тяжелых батальонов истребителей танков в его состав включили 216-й батальон штурмовых танков, (Sturmpanzer Abteilung 216) вооруженный «Бруммбарами» (Sturmpanzer IV «Brummbär»), а также две роты (213-ю и 214-ю) радиоуправляемых транспортеров BIV. Полк входил в состав 9-й полевой армии и должен был обеспечить прорыв советской обороны в направлении станции Поныри-Малоархангельск.

… 5 июля 1943 года в 3.40, после артиллерийской и авиационной подготовки, 653-й и 654-й батальоны, поддерживая части 86-й и 292-й пехотных дивизий, двинулись вперед двумя эшелонами — две роты в первом, одна во втором.

653-й батальон в первый день вел тяжелые бои у советских позиций в районе высоты 257,7, которую немцы прозвали «Танковая высота». Действия затруднялись огромным количеством минных полей, в которых «боргварды» не успевали проделывать проходы. В результате в самом начале боя более 10 «фердинандов» подорвались на минах, получив повреждения катков и траков. Тяжелые потери были и в личном составе экипажей. … Вскоре к минам добавился огонь советской артиллерии, который оказался довольно эффективный. В результате, к 17.00 5 июля на ходу осталось всего 12 «фердинандов» из 45. В течение следующих двух дней — 6 и 7 июля — остатки 653-го батальона участвовали в боях по овладению станцией Поныри.

… Начало атаки 654-го батальона оказалось еще более неудачным. Приданные саперы подготовили по два прохода через свои минные поля для 6-й и 7-й рот (5-я шла во втором эшелоне за 7-й). Однако когда «фердинанды» начали движение, 6-я рота и приданный ей взвод «боргвардов» попали на не обозначенное на картах немецкое минное поле. В результате часть BIV сдетонировали, при этом уничтожив несколько своих машин управления. В течение нескольких минут большая часть «фердинандов» 6-й роты подорвалась на минах и вышла из строя. Советская артиллерия открыла по самоходкам ураганный огонь, который заставил залечь поднявшуюся в атаку немецкую пехоту. Несколько саперов под прикрытием орудий «фердинандов» сумели расчистить путь, и четыре оставшихся на ходу машины 6-й роты сумели выйти к первой линии советских траншей. По воспоминаниям экипажей «фердинандов», здесь их «атаковали несколько храбрых русских солдат, оставшихся в окопах и вооруженных огнеметами, а с правого фланга, с линии железной дороги открыла огонь артиллерия, но, увидев, что это неэффективно, русские солдаты отошли».

5-я и 7-я рота также достигли первой линии окопов, потеряв на минах часть машин и попав под сильный артиллерийский обстрел. При этом осколком снаряда был тяжело ранен командир батальона майор Ноак (Noak), который позже умер.

Заняв первую линию траншей и дождавшись своей пехоты, остатки 654-го батальона двинулись дальше, в сторону Понырей. При этом часть машин подорвалась на минах, а «Фердинанд» № 531 был подбит артиллерийским огнем и сгорел. В сумерках, достигнув холмов севернее Понырей и выполнив задачу дня, батальон остановился на отдых и перегруппировку.

Из-за проблем с подвозом горючего и, главным образом, боеприпасов, 6 июля «фердинанды» вступили в бой лишь в 14.00. Однако из-за сильного артогня немецкая пехота понесла большие потери и отстала, атака захлебнулась. В этот день 654-й батальон доносил «о большом количестве русских танков, прибывших для усиления обороны». Согласно вечерней сводке, экипажи «фердинандов» доносили об уничтожении 15 советских Т-34, причем 8 из них записал на свой счет экипаж самоходки под командованием гауптмана Людерса, а 5 — лейтенанта Петерса.

На следующий день остатки 653-го и 654-го батальонов оттянули к Бузулуку в качестве корпусного резерва, 8 июля 1943 года 6 «фердинандов» и несколько «бруммбаров» участвовали в атаке на Поныри, но безрезультатно.

В 6.00 9 июля боевая группа майора Калль (505-й тяжелый танковый батальон «тигров», 654-й (и часть машин 653-го), 216-й батальоны и дивизион штурмовых орудий) начала очередной штурм Понырей. По свидетельству экипажа одного из «фердинандов», «сопротивление противника было просто ужасающим», и, несмотря на то что группа вышла на окраину населенного пункта, развить успех не удалось. После этого 653-й и 654-й батальоны отвели в резерв в район Бузулук — Мало-Архангельск.

С началом советского контрнаступления все имеющиеся в строю «фердинанды» активно использовались в боях. Так, 12-14 июля 24 самоходки 653-го батальона поддерживали части 53-й пехотной дивизии в районе Березовец. При этом, отражая атаку советских танков у Красной Нивы, экипаж «Фердинанда» лейтенанта Тирета доложил об уничтожении 22 из них.

15 июля 654-й батальон отбил атаку танков со стороны Мало-Архангельск — Бузулук, при этом 6-я рота в своём боевом донесении сообщала об уничтожении 13 боевых машин противника.

В последующем остатки батальонов оттянули в Орел, хотя 6-я рота 654-го батальона поддерживала отход 383-й пехотной дивизии. К 30 июля все «фердинанды» были выведены с фронта, и по приказу штаба 9-й армии отправлены в Карачев — самоходки по железной дороге, а остальная матчасть своим ходом».

Из статьи А.В. Исаева «Применение новой немецкой бронетехники на Курской дуге: ожидания и реальность»:

» Уже в первый день операции «Кутузов» новые немецкие САУ получили приказ на переброску
в 35-й AK генерала Лотара Рендулича на восточный фас орловского выступа. Здесь 653-й батальон (18 боеготовых «Фердинандов» на 15 июля) стал средством парирования прорыва советского 1-го гв. танкового корпуса Брянского фронта. Танки корпуса М.Ф. Панова выходят к деревеньке Подмаслово и сталкиваются с только что занявшими позиции «Фердинандами». Дуэль на дальних дистанциях проходила в неблагоприятных для советской стороны условиях.

Итогом дня в 35-й AK стала заявка на 58 подбитых советских танков, из которых 22 числились на одном(!) «Фердинанде». По состоянию на 20 июля 1943г. в строю в 653-м батальоне числилось 8 «Фердинандов», 13 САУ находились в краткосрочном и 8 в долгосрочном ремонте.

Позднее противником «Фердинандов» стали танки 7-го гв. танкового корпуса 3-й гв. танковой армии П.С. Рыбалко. О характере боев лучше всего свидетельствует статистика потерь. На 18 июля в строю в 7-м гв. танковом корпусе имелось исправными 129 Т-34 и 68 Т-70. К вечеру 19 июля от них осталось на ходу 32 Т-34 и 42 Т-70. Любопытно отметить, что в 35-м AK в этот период «Фердинанды» распределялись практически поштучно по разным участкам обороны».

Из Журнала боевых действий 26 гв. отпп:

«17.7.43 Атака. … В 14.00 5 танков и 2 самоходных орудия 1444 САП из исходного положения — балки, что 1,5 км. южнее Паниковец вышли в атаку.

При подходе танков на гребень высоты к траншеям пр-ка с обратных скатов с направления Карьера и Котлы 2 арттанка «Фердинанд» встретили наши танки сильным огнем в следствии чего 4 танка КВ1С были подожжены и один получил незначительное повреждение.

Потери полка: Танков — 4 /безвозвратные потери/ легко подбит — 1. Потери личного состава: КНС Убито — 6 ранено — 2. МНС Убито — 6 ранено — 1″.

Атака одного батальона совместно с танками 17 гв. ТБр на Желябуг с востока и юга не дала результатов, при чем танки понесли большие потери от артиллерийского огня.

Командир бригады решил вывести бригаду по лощине зап. Колбаевка в верховье оврага зап. хут.Желябуг с задачей овладеть им и продолжать движение на Царевка. 1 мсб был ввязан в бой за Желябуг. Остальные части бригады к 24.00 были выведены в верховье оврага зап. хут.Желябуг.

Потери бригады за период 12-14.7.43 — убито 83, ранено 302. Сожжено автомашин и разбито 29, из них 20 безвозвратные потери».

Благодаря Журналу боевых операций 1-й гвардейской мотострелковой бригады, а также иным документам стало возможным прояснить местонахождение 455-го минометного полка. Несмотря на сложные погодные условия, проблемность переправ и непроходимость дорог, командованию и личному составу 455-го минометного полка удалось таки, преодолев все трудности, догнать ушедшую вперед гвардейскую мотопехоту Филиппова и уже в первый день боевых действий корпуса поучаствовать в боях. Заняв огневые позиции (вероятнее всего вблизи населенных пунктов Грачевка и свх.Ржавец), минометчики 455-го минометного полка 13 июля уже вовсю поддерживали огнем штурмовавшую деревни Казинка и Кочеты советскую пехоту, нанося немалый урон контратакующему противнику.

Из наградного листа начальника разведки 1-го дивизиона 455-го минометного полка лейтенанта Власенко Якова Андреевича: «13.7.1943 года, лейтенант Власенко, корректировал огонь при отражении атаки немецкого батальона пехоты с деревни Кочеты на совхоз Ржавец, в результате чего батальон противника был рассеян и частично уничтожен».

Карта РККА N-37 (В) • 1 км. В овале — предполагаемый район огневых позиций 455-го минометного полка. Наиболее вероятно, что для ОП минометных дивизионов  были выбраны юго-восточные скаты высоты 254,4.

Из наградного листа командира 1 батареи 455-го минометного полка лейтенанта Иевлеева Ивана Ивановича: «13-14 июля 1943 года — лейтенант Иевлеев — командуя батареей, разбил в деревне Казинка тринадцать автомашин противника и уничтожил три огневые точки».

Из наградного листа командира миномета 1 батареи 455-го минометного полка сержанта Клюжева Алексея Ивановича: «13-14 июля 1943 года, сержант Клюжев огнем своего миномета уничтожил пять автомашин и одну огневую точку противника в деревне Казинка».

Из наградного листа командира 2 батареи 455-го минометного полка ст. лейтенанта Пастухова Андрея Петровича: «13-14 июля 1943г старший лейтенант Пастухов А.П. командуя батареей в районе хутора Ржавец, рассеял и частично уничтожил до роты пехоты противника и подавил пять огневых точек».

Из наградного листа командира 3 батареи 455-го минометного полка лейтенанта Черняка Абрама Ильича: «В районе совхоза Ржавец, лейтенант Черняк, командуя батареей, уничтожил до роты пехоты противника».

Из наградного листа командира огневого взвода 4 батареи 455-го минометного полка мл. лейтенанта Чистякова Владимира Алексеевича: «14 июля с.г. во время боя за д.Кочеты, несмотря на сильный налет авиации на огневые позиции продолжал вести огонь по контр-атакующей пехоте и огнем батареи отбил две контр-атаки немцев силою до двух батальонов, поддерживаемых танками и самоходным орудием».

Из наградного листа командира 5 батареи 455-го минометного полка ст. лейтенанта Козубцева Григория Семеновича: «13 и 14 июля 1943г. в прорыве обороны противника в дер.Желябуг подавил огнем своей батареи до батальона вражеской пехоты и обеспечил продвижение наших частей к деревне Дальновидново. Огнем своей батареи отбил три атаки немецкой пехоты и уничтожил до роты немецких солдат».

Отличился в этот день и лейтенант Владимир Тибо-Бриньоль.

Из его наградного листа: «Лейтенант Тибо-Бринооль работая начальником разведки дивизиона в бою показал себя, как волевой, стойкий и знающий свое дело командир. 14 июля 1943г. пробрался к переднему краю обороны противника, правильно разведал цели, чем обеспечил быстрое подавление минометной батареи и четырех пулеметных точек противника».

Из книги гитлеровского генерала Лотара Рендулича «Управление войсками»:

«14 июля, на третий день сражения, противник наступал, по показаниям пленных, силами восьми стрелковых дивизий и одного танкового корпуса (250 танков), сосредоточенных на прежнем направлении. Как и в первые два дня, пехота наступала несколькими плотными эшелонами. Эффективность огня нашей артиллерии была великолепной. На этот раз русские наносили массированный удар главными силами танкового корпуса и пытались прорваться в глубину нашей обороны. Вовремя подошедшие штурмовые орудия и противотанковые самоходные установки вместе с противотанковыми орудиями корпуса и некоторыми артиллерийскими батареями вступили в ожесточенную борьбу с танками противника. В этот день было подбито 120 танков, то есть 80 проц. машин, участвовавших в этом бою. Противнику удалось захватить большое число наших опорных пунктов, но их гарнизоны снова окопались вблизи потерянных позиций. Отдельные огневые точки образовывались двумя-тремя отважными солдатами с пулеметом. Передовые опорные пункты тяжелого оружия теперь переместились на новый рубеж обороны. Для поддержки частей, удерживавших этот рубеж, я ввел в бой свой последний резервный батальон.

Теперь несколько слов об использовании резервов. Согласно нашим уставам резервы в обороне вводились в бой, как правило, для проведения контратак. Требование наступательного применения сил в обороне безусловно правильное. Но при таком превосходстве в силах, какое противник имел под Орлом, и при таких слабых резервах, какими мы тогда располагали, это положение устава показалось неприменимым. Дело в том, что в борьбе за оборонительные позиции войска могут быть поставлены перед необходимостью контратаковать небольшими силами даже превосходящего противника, но в данном случае такие контратаки были бы бесперспективными, поэтому я полагал, что в создавшихся условиях фронт обороны под Орлом можно удерживать путем ведения только оборонительных действий.

В этот день противник наступал, применяя те же методы, что и прежде. Наши силы, сосредоточенные на главном направлении, на третий день боев, возможно, не смогли бы сдержать натиск русских войск. Это показывает, сколь важно учитывать дух противника при оценке обстановки и принятии решения. Но для этого, разумеется, необходимо знать противника.

Тем не менее я с тревогой думал о следующем дне. Резервов я уже не имел. Пехота была измотана. Я, конечно, знал, что даже в самой трудной обстановке солдат может найти время для сна и мало-мальски отдохнуть. Но ведь и эта возможность не беспредельна.

Учитывая сложившуюся и предполагаемую обстановку, я уже начал думать о переходе к другой тактике ведения боевых действий».

8. Орловская дуга: хутор Желябуг.

15 июля 1943 года

Из книги М.Ф. Панова «На направлении главного удара»:

«К 8 часам 15 июля сложилась довольно острая обстановка. Противник силой около полка пехоты и до 40 танков 8-й танковой дивизии при поддержке артиллерии из Подмаслово перешел в контратаку в направлении хут. Желябуг, угрожая рассечь корпус на две части. Командир 16-й танковой бригады, имея задачу овладеть Подмаслово, правильно оценил нависшую опасность, немедленно нанес удар во фланг и тыл контратакующей группе. 17-й гвардейской танковой бригаде было приказано частью сил осуществить удар по правому флангу той же группы, а командиру 34-го тяжелого танкового полка совместно с 16-й гвардейской танковой бригадой завершить разгром контратакующего противника. Для решения этой задачи привлекли всю артиллерию корпуса.

Командиры бригад быстро ввели свои части в бой. Танкисты, особенно 34-го тяжелого танкового полка подполковника Сергеева Н.П. умело маневрировали и вели меткий огонь по противнику.

… Противник не выдержал такого удара и опасаясь окружения отошел из Подмаслово и быстро начал уходить в западном направлении, оставив на поле боя раненных и убитых, а также 13 горящих танков.

Из Журнала боевых действий БТ и МВ 63А:

«15.7.43г. … БТ и МВ вели тяжелые наступательные бои, отражая контратаки пр-ка, медленно продвигаясь в Западнои и Юго-Западном направлениях.

1 ГДТК: 16 ГТБр вела бои за овладение Подмаслово. 17 ГТБр с 1 ГМСБр и 34 гтпп вели бои за дер. Царевка. 15 ГТБр обходила Желябугские Выс. с севера в виду непроходимости танков через ручей.

Потери за период с 12 до 14.7.43г. по 1 ГДТК: Личного состава: убито 214 чел. ранено 499 чел. пропало без вести 73 чел. Танков: Т-34 — 14, Т-70 — 10, МК-4 — 10«.

После разгрома подмасловской группировки корпусу предстояло освободить Моховое. Выполнение этой задачи было возложено на 1-ю гвардейскую мотострелковую и 17-ю гвардейскую танковую бригады. Как только войска перешли в наступление, до двух батальонов пехоты и до 30 танков 56-й пехотной дивизии при поддержке артиллерии предприняли контратаку в направлении Желябугских выселок, куда с востока уже подходила 15-я гвардейская танковая бригада.

В отражении контратаки противника приняли участие танковые подразделения 15-й и 17-й бригад, а также вызванные по радио две группы наших самолетов, которые нанесли бомбовый удар по танкам и артиллерии противника. Таким образом, согласованными действиями 15-й и 17-й гвардейских танковых бригад при поддержке корпусной артиллерии и штурмовой авиации эта контратака была отбита. И 15-я гвардейская танковая бригада на «плечах» противника ворвалась в Желябугские выселки.

… Выйдя в район Моховое, корпус в соответствии с ранее поставленной задачей, готовился развивать наступление на Орел. Но в ночь на 16 июля было получено распоряжение штаба фронта — передать занимаемый рубеж подошедшим 5-й и 380-й стрелковым дивизиям и передислоцироваться в район Суворово, Победное (севернее Мохового) и поступить в распоряжение командующего 3-й армией генерал-лейтенанта Горбатова А.В.».

Красиво повествует командир корпуса генерал Панов… Все-то у него четко и гладко… Но, вероятно, за давностью лет «забыл» он кое-что…

Из книги О.С. Смыслова «Окопная правда войны»:

15 июля 1943 года. «Перед рассветом бригада (авт. — здесь и далее — 1-я гв. мсбр) вышла в верховье оврага, что южн. хут. Желябуг, где попала под сильный минометный огонь, со стороны хут. Желябуг, Ниж. Паниковец, Желябугские выс. Бригада была взята в кольцо минометного огня. Танки 34-го танкового полка застряли в заболоченной лощине во время марша и участие в бою за хут. Желябуг и Царевка не принимали. Минометный полк, не успев развернуться, потерял несколько машин и в дальнейшем действовал только частью сил. Остальные машины и расчеты при попытке действовать, останавливались на месте».

И сказанному О.С. Смысловым находим документальные подтверждения:

Из наградного листа адьютанта командира 455-го минометного полка мл. лейтенанта Семенова Николая Максимовича: «15 июля с.г., когда полк попал в огневой мешок противника и телефонная связь между наблюдательным пунктом командира полка и командиров дивизионов нарушилась младший лейтенант Семенов под огнем минометов и артиллерии противника передавал приказы и распоряжения точно ориентируя командиров дивизионов в обстановке. При атаках немецкой пехоты Семенов неоднократно вместе с нашими автоматчиками отражал их и лично убил трех немцев».

Из наградного листа командира паркового взвода 455-го минометного полка мл. воентехника Горового Ивана Никитовича: «В ночь с 15.07. на 16.07.43г., товарищ Горовой принимал самое энергичное участие по вытаскиванию машин попавших утром 15.07.43г в огневой мешок противника«.

Из наградного листа командира огневого взвода 5 батареи 455-го минометного полка мл. лейтенанта Колодченко Кондратия Лаврентьевича: «15 июля с.г. батарея на марше была атакована противником. Товарищ Колодченко быстро привел батарею к бою и огнем батареи отбил две атаки немцев, уничтожив при этом до роты пехоты».

Читаем у О.С. Смыслова далее:

«Выдвинутые вперед бригадные роты в составе: разведроты, роты автоматчиков, роты птр, инж. роты с трех сторон пытались атаковать хут. Желябуг, но, понеся потери, были отбиты противником.

Перед рассветом передовые части 3 мсб до 80 чел. вторично атаковали с юго-востока и юго-зап. хут. Желябуг, но встретив превосходные силы противника (до 15 танков, две роты пехоты) с боем отошли, уничтожив до 40 гитлеровцев и два танка (в т.ч. один тигр).

В 8.00 15.7.43 части бригады (без 2 мсб и одной роты 1 мсб) совместно с танками 17 гв. ТБр при поддержке батареи иптаб (батарея Хоменко к началу атаки опоздала) начали третью атаку на хут. Желябуг. Танки, атаковав хут. Желябуг, прошли на Царевку и овладели Царевкой. В то же время в хут. Желябуг бой продолжался пять часов, т.к. противник оставил в хут. Желябуг три танка и до 100 автоматчиков, которые поддерживались огнем самоходных пушек, танков «Тигр» и минометов, из района Царевка — Подмаслово.

Направленные на помощь пехоте в хут. Желябуг 4 бронемашины и два орудия артдива, прямыми попаданиями имели потери 2 бронемашины и одно орудие.

Подошедшими 2 мсб с ротой 1 мсб в 13.00 хут. Желябуг был взят».

Вот как-то так. Насколько серьезны были потери 455-го минометного полка попавшего утром 15 июля под массированный огонь немецких минометов южнее хутора Желябуг — автору неизвестно.

А день только начинался, и бои в этот день предстояли жаркие…

Шифрограмма Воен.Совета БФ №4014/Ш от 15.7.43:

«От Военного Совета Брянского фронта Командующему армией.

63 армии нанести поражение 36 мд и 8 ТД и выйти на рубеж ПОДМАСЛОВО, АРЖАНОЕ, КАЛГАНОВКА.

1 ТК, обходя занявшие оборону части 36 мд, в р-не ЖЕЛЯБУГ, с севера выйти в р-н МОХОВОЕ разгромить в этом р-не резервы противника и его базы.

ПОПОВ Л.МЕХЛИС»

Из Журнала боевых действий 63 А:

«15.7.43 … ТАНКИ: 1 Гв. ДТК, вел бой с контратакующим 8 тп противника до 70-80 танков в р-не ЦАРЕВКА, 1-й ПОДМАСЛОВСКИЙ но в результате боя отошел в р-н ЖЕЛЯБУГ, хутор ЖЕЛЯБУГ.

… Погода. Меняющаяся облачность, местами дожди, видимость 4-5 км., ветер западный. Температура + 15-24 градуса».

Из Журнала боевых операций 1-й отд. Гвардейской М.С. бригады:

«15 июля 1943 года. Ночью на 15.7 2 мсб обойдя Желябуг с юга атаковал и захватил его и Светлый Путь, уничтожив до 2-х взводов пехоты, захватил 5 пушек.

3 мсб группой в 50 человек атаковал хут.Желябуг с юго-зап. /со стороны Царевка/ и уничтожив до взвода гитлеровцев и 2 танка /одна самоходная пушка «Фердинанд»/, но ввиду превосходных сил был выбит т.к. в хут.Желябуг было до 2-х рот пехоты и 15 танков.

1 мсб сосредоточился в верховьях балки южн. Желябуг. В 8.00 бригада с танками 16 гв. ТБр. атаковала хут.Желябуг, танки и разведрота бригады пошли на Царевка /хотя вышли в действительности на Желябугские выс/. Части бригады еще продолжали вести бой с автоматчиками и пехотой засевшими во ржи, в сараях, чердаках и подвалах хут.Желябуг. В бою за хут.Желябуг было уничтожено до 350 гитлеровцев, подбито 5 танков, подавлен огонь арт. и мин. батарей, захвачено четыре 88 зенитных орудия. Наши потери до 250 человек.

К исходу дня части бригады закрепились на рубеже юго-зап. окр. хут.Желябуг и высота 2 км восточнее.

1 и 2 мсб отбили атаку 2 батальонов пехоты при поддержке 13 танков, при этом было уничтожено до роты пехоты и 3 танка.

Огнем артдивизиона и 732 ОИПТАД рассеяно до 50 танков, развернувшихся для атаки на хут.Желябуг и восточнее рубежа Желябугские выс. — I Подмасловский. При этом было подбито 3 танка /из них 1 «Тигр» и 2 средних/. С начала боев зенитной ротой сбито 2 самолета».

Из книги В. Г. Горбача «Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве»:

«… Напряжение в воздухе в течение 14–15 июля по сравнению с первыми днями боев значительно снизилось. 14 июля штабом 15-й воздушной армии было отмечено всего 190 дневных самолето-вылетов, а на следующий день — 340. Разведывательными полетами не удалось зафиксировать концентрации немецкой авиации на прифронтовых аэродромах. Так, проведенная утром 15 июля разведка позволила обнаружить на аэродромах Солнцево, Хомуты и Кнубрь всего 95 самолетов противника. В районе Протасово воздушные разведчики обнаружили полевую площадку, на которой находилось 25 истребителей FW-190.

Причиной резкого спада активности немецкой авиации являлось почти ее полное сосредоточение против успешно продвигавшихся вперед частей 11-й гвардейской армии. Однако при малейшей активизации войск Брянского фронта немецкие бомбардировщики тут же появлялись над линией фронта. Так, например, 15 июля с 16:35 до 17:30 группы самолетов Ju-87 и Ju-88, насчитывавшие до 40 машин каждая, в течение часа ожесточенно бомбили советские войска в районах Желябуг, Сетуха, Ворошилово, Кочеты. Отметим, что прибывшие сюда 2-я и 8-я танковые дивизии также неоднократно и весьма успешно контратаковали наступающие советские части, стараясь обеспечить планомерный отход основных сил 56-й и 262-й пехотных дивизий за реку Олешня.

15 июля немецкие танки из района Моховое и Подмаслово контратаковали вновь введенный в бой 1-й гвардейский танковый корпус. Понеся значительные потери, соединение генерала М.Ф. Панова было отведено в тыл на переформирование«.

Из книги гитлеровского генерала Лотара Рендулича «Управление войсками»:

«В ночь на 15 июля я получил приятное известие. Генерал-полковник Модель сообщил мне о прибытии значительного для наших условий подкрепления. Речь шла о переброске к нам 36-й пехотной дивизии — одного из немногих соединений, не слишком пострадавших в боях за Курск, а также дивизиона штурмовых орудий (19 установок) и 9 «фердинандов».

Этот 65-тонный гигант имел ограниченную маневренность, но, вооруженный 88-миллиметровым орудием, мог надежно поражать танки противника на дальностях до 3 км. Русские 76-миллиметровые противотанковые орудия не могли пробить его 200-миллиметровую лобовую броню. Конструкция установки оказалась неудачной, и таких машин было выпущено немного. Все же они показали себя как очень ценное средство борьбы с танками противника. В один из последующих дней один «фердинанд», ведя огонь на дальности от 2000 до 3000 м, за первую половину дня подбил 22 танка, которые, полагая, что на этом удалении они недосягаемы для огня немецких противотанковых орудий, передвигались вдоль линии фронта. В качестве лучшего средства борьбы с танками противника как в предыдущих, так и в последующих боях зарекомендовали себя штурмовые орудия. К сожалению, эти новые силы не смогли прибыть даже к вечеру 15 июля. А на этот день в полосе корпуса ожидалась кризисная обстановка.

15 июля, в день, которого мы ждали с волнением, русские вдруг приостановили свое наступление. Теперь у меня появилась уверенность, что с помощью находящихся на подходе сил корпусу удастся сдержать натиск противника на главном направлении.

Из Журнала боевых действий 308 сд: «14.7.43г. … С утра и до вечера противник большими группами самолетов (от 20 до 50) бомбил боевые порядки дивизии. Но части дивизии, преодолевая упорное сопротивление пр-ка и отражая его контратаки решительно продвигались вперед и к исходу дня вышли на рубеж: (иск) Красный, Образцовка, (иск) выс. 262,3.

Дальнейшее продвижение в связи с большой усталостью личного состава (так как были хоть и успешные но весьма тяжелые бои) упорным сопротивлением пр-ка и частичным отставанием артиллерии, было задержано«.

Приостановление русскими наступления можно было расценить трояко. Во-первых, как желание после трехдневных ожесточенных боев сделать передышку, во-вторых, как стремление перенести направление своего главного удара и, в-третьих, как решение вообще прекратить наступление. В первом и третьем случаях никаких мероприятий от меня не требовалось. А что делать во втором?

Теперь особое важное значение приобретала разведка. Удаление линии фронта от реки Зуши затрудняло наблюдение за районом расположения противника. На западном берегу реки ничто не свидетельствовало о значительных перемещениях. Отмечалось лишь движение русских в многочисленных окопах, за короткое время отрытых ими в мягком грунте. Воздушная разведка докладывала, что перед нашим фронтом окопы плотно заняты войсками, что в глубине боевых порядков противника имеется целая система заполненных отдыхающими солдатами блиндажей, траншей и ходов сообщения. Однако значительных передвижений не отмечалось и на восточном берегу. Движение железнодорожных поездов оставалось прежним. Проанализировав все данные, я сделал вывод, что в этом случае речь может идти только о временной передышке, о передышке перед мощным наступлением с участием крупных сил.

В первую очередь был решен вопрос об использовании 36-й пехотной дивизии. Нанеся силами этого соединения контрудар, можно было бы вернуть большую часть утраченных нами позиций, но удержание их не гарантировалось. И я решил использовать дивизию для ведения оборонительных действий на том же направлении и по тому же принципу, по которому действовали резервные батальоны; этому соединению я выделил полосу обороны рядом с полосой 262-й дивизии, в которой оставались ее центральный и правофланговый полки. 432-й пехотный полк отводился в резерв и располагался в глубине на направлении основных усилий обороны корпуса.
В сложившихся условиях такое решение было правильным, но оно могло оказаться не совсем верным при возможных изменениях обстановки. Видимо, я слишком много внимания уделял прежнему району боевых действий, в котором русские с невиданным упрямством постоянно атаковали и намеревались снова наступать еще более крупными силами. Действия противника, правда, наводили меня на другие мысли, но я все время отбрасывал их. В этот день, как, впрочем, и в другие дни до этого, я думал о возможном расширении русскими фронта наступления. На этот случай я предусматривал доведение оборонительных возможностей частей, соседних с действовавшим на основном направлении 432-м пехотным полком, до оборонительных возможностей этого полка. И все же правильнее было бы оставить в резерве корпуса один полк 36-й дивизии и один-два артиллерийских дивизиона с тем, чтобы в последующих боях иметь большую свободу действий и уверенность в успехе».

Досталось 15 июля 43-го и минометчикам 455-го минометного полка.

Из наградного листа командира огневого взвода 2 батареи 455-го минометного полка мл. лейтенанта Дикарева Дмитрия Пантелеевича: «15.7.43 года, младший лейтенант Дикарев, при контратаке немцев, в районе Желябуг (Желябугские высоты), на огневых позициях дивизиона, из ружья П.Т.Р., подбил немецкий танк и из карабина уничтожил 10 немцев. Сам Дикарев был ранен, но продолжал оставаться на поле боя, ведя минометный огонь по контр-атакующим немцам».

Из наградного листа начальника разведки 1-го дивизиона 455-го минометного полка лейтенанта Власенко Якова Андреевича: «У хутора Желябуг (Желябугские высоты) огнем минометного взвода отбил атаку роты немецких автоматчиков и лично сам, при нападении на его наблюдательный пункт — уничтожил девять немцев».

Из наградного листа командира 1 батареи 455-го минометного полка лейтенанта Иевлеева Ивана Ивановича: «15-16 июля 1943 года в районе Желябуг (Желябугские высоты) огнем батареи подавил минометную батарею противника и при отражении контратаки автоматчиков лично убил четырнадцать немцев».

Из наградного листа командира миномета 1 батареи 455-го минометного полка сержанта Клюжева Алексея Ивановича: «15-16 июля 1943г. в районе Желябуг (Желябугские высоты) отражая контратаку противника вывел из по огня свой миномет и продолжал своим отделением в упор расстреливать немецких автоматчиков где сам лично из карабина уничтожил девять гитлеровцев. Разбил одну минометную батарею противника».

Из наградного листа командира миномета 3 батареи 455-го минометного полка ст. сержанта Филемендика Аврвма Михайловича: «15 июля 1943 года, старший сержант Филимендик в районе деревне Желябуг (Желябугские высоты) со своим расчетом, рассеял и частично уничтожил роту мотопехоты противника, уничтожил три автомашины и одну огневую точку».

Из наградного листа командира 4 батареи 455-го минометного полка лейтенанта Кадыгроба Ильи Петровича: «… 15 июля 1943г. после ночного марша выдвинулся со своей батареей к переднему краю обороны противника и уничтожил до батальона немецкой пехоты и разрушил три дзота противника. Когда немцы стали контратаковать с района д.Дальновидова, отбил две атаки противника не смотря на то, что на огневые позиции было сброшено до 27 авиабомб и до 70 мин противника».

Из наградного листа командира огневого взвода 4 батареи 455-го минометного полка мл. лейтенанта Чистякова Владимира Алексеевича: «15 июля 1943г. под сильным минометным и артиллерийским огнем отбил четыре атаки немцев и подавил один дзот».

Из наградного листа командира 6-й батареи 455-го минометного полка младшего лейтенанта Вязигина Ивана Артемовича: «Вязигин Иван Артемович, командир батареи, 14-15 июля 1943г. при прорыве обороны противника в дер. Желябуг подавил огнем своей батареи /минометами/ до батальона вражеской пехоты и обеспечил занятие нашей пехотой дер. Желябуг. 15 июля 1943г. огнем батареи в районе Желябугские высоты отбил восемь атак немецкой пехоты».

16 июля 1943 года

Из оперативной сводки № 197(870) Генерального Штаба Красной Армии на 8.00 16.7.43г.:

«63-я армия частями 5, 129, 348, 287 сд, одним полком 250 сд и 1-м гв. Донским танковым корпусом наносила удар на своем правом фланге с рубежа (иск.) Вяжи — ст. Залегощь в общем направлении на Орел. Наступавшие части к исходу 15.7 вышли на рубеж Подмаслово (34 км вост. г.Орел) — Царевка — Подмасловский — Дальновидово — ст. Ворошилово — Березовец, продвинувшись за четыре дня боев до 20 км. Противник частями 262 пд и вновь подошедшими 36 мд и 8 тд оказывал сильное огневое сопротивление и переходил в контратаки.

Части 1-го гв. Донского тк под давлением противника вечером 15.7 оставили район Подмаслово — Царевка — Подмасловский и отошли за боевые порядки стрелковых частей на рубеж Желябуг (южный) — хутор Желябуг.

Из книги М.Ф. Панова «На направлении главного удара»:

«По мере продвижения наших войск на запад сопротивление противника все больше возрастало. Немецко-фашистское командование, несмотря на серьезную угрозу, создавшуюся к этому времени для его группировки в районе Болхова, значительную часть сил выдвинуло против 3-й и 63-й армий.

Преодолевая ожесточенное сопротивление врага, войска этих армий 16 июля вышли к тыловой оборонительной полосе на р.Олешня, продвинувшись на глубину от 17 до 22 км и расширив фронт прорыва до 36 км. Однако попытка прорвать тыловую полосу не увенчалась успехом. Нашим войскам удалось здесь лишь незначительно вклиниться в сильно развитую в инженерном отношении полосу обороны противника.

С целью наращивания удара, в полосе 3-й армии командующий фронтом решил ввести в сражение свой резервный 25-й стрелковый, а также 1-й гвардейский танковый корпуса.

Из Боевого приказа ШТАРМ-3 /ЕВТЕХОВ/от 16.7.43: «… 1 ГВ. ТК в ночь с 16 на 17.7.43 сосредоточиться в районе СУВОРОВО, ШУМ, КОЧЕТЫ, ОБРАЗЦОВКА, БАРАНОВО в готовности войти в прорыв в полосе 25 СК по овлеаении пехотой рубежа — отм.238,8, выс.247,4, выс.244,0 и действию в направлении — МЕРКУЛОВО, отм.244,0, 270,3, ГОЛУБОК и к исходу 17.7.43 выйти в район ОЛЕШНЯ, КАЗИНКА, ГУСЕВО с задачей обеспечить левый фланг 3 АРМИИ со стороны ЗОЛОТАРЕВО СС, МОХОВОЕ».

Одновременно Ставка ВГК дала указание командующему войсками Брянского фронта ввести в сражение из резерва 3-ю гвардейскую танковую армию под командованием генерал-лейтенанта Рыбалко П.С. с задачей, наступая в общем направлении Становой Колодезь, Кромы, нанести удар во фланг и тыл основной группировке  9-й армии гитлеровцев».

Из журнала боевых действий 63 А:

«16.7.1943г.

… 3. ТАНКИ: 1 гв.ДТК побригадно в районе: ЖЕЛЯБУГ, овраг вост. ХУТОР ЖЕЛЯБУГ, КРАСНАЯ НИВА.

… 9. Погода: меняющаяся облачность от 2 до 10 баллов, местами дожди, видимость 4-10 км., ветер преимущественно западный 2-6 м/сек. Температура +15 +24 градуса. Дороги грунтовые трудно проходимые для автотранспорта вследствие дождей».

Из Журнала боевых действий БТ и МВ 63 А:

«15.7.43г. … БТ и МВ на правом фланге занимают оборону, на левом вели наступательные.

1 ГДТК — в обороне: 16 ТБр  — в обороне Гоголь-Светлый путь. 17 ТБр  — в обороне юж. окр. Желябуг. 15 ТБр  — в обороне Желябуг. 1 ГМСБр обороняет Желябуг».

Шифрограмма Штаба 63-й армии командиру 5 сд:

«1. В 21.00 16.7.1943 произвести смену частей 1 танкового корпуса, заняв частями дивизии РОЩА южнее ГОГОЛЬ, скаты выс. 270,4 южнее хут. ЖЕЛЯБУГ. Ответственность за стык с 129 сд возлагается на Вас. В ночь с 16 на 17.7.43 в район без. выс. западнее выходит 397 сд, которой передайте обеспечение стыка с 129 сд.

2. Быть готовым с утра 17.7.43 наступать в направлении ПОДМАСЛОВО.

Командующий 63 армии генерал-лейтенант Колпакчи

Нач.штаба полковник Еремин».

Из книги гитлеровского генерала Лотара Рендулича «Управление войсками»:

«На рассвете 16 июля противник снова перешел в наступление. 36-я пехотная дивизия вовремя заняла выделенную ей полосу обороны. На этот раз удар, направление которого было смещено на юг, наносили восемь стрелковых дивизий и 300 танков. Он пришелся по участку 482-го пехотного полка 262-й дивизии, 10-километровый фронт обороны которого, как и все другие второстепенные направления корпуса, прикрывался слабыми силами. Вскоре полк был оттеснен со своих позиций и, сохраняя на открытой местности связь с 36-й пехотной дивизией, занял новый рубеж обороны, дугой изогнутый в глубину. Следует заметить, что хорошую службу сослужили опорные пункты — правда, немногочисленные, — заблаговременно оборудованные в глубине обороны. В первой половине дня здесь действовали небольшие группы противника, а его основные силы оставались на захваченных позициях. И хотя русские не могли не знать, что им противостоят незначительные силы, они не сумели быстро приспособиться к обстановке.

Сосредоточив еще большие силы, противник наступал на прежнем направлении. В первой половине дня он бросил в сражение 300 танков, рассчитывая тем самым добиться прорыва нашей обороны. Наши противотанковые средства добились выдающихся успехов. Было подбито более 150 машин.

Во второй половине дня натиск массированных сил противника был направлен против левого фланга 36-й пехотной дивизии и соседнего с ней полка 56-й пехотной дивизии. Насыщение позиций огневыми средствами и живой силой и у этой дивизии было крайне слабым. Резервы практически отсутствовали (один батальон на 40 км фронта!). Правофланговый полк вынужден был отойти на фронте шириной 5 км, но все же сумел закрепиться на новом рубеже. К исходу дня противник предпринял новую атаку, поддержанную 50 танками. Командование дивизии обратилось с просьбой о срочном усилении соединения противотанковыми средствами. Было ясно, что своими силами дивизия не сможет предотвратить прорыв противника. Но решающего значения этому прорыву я не придавал и не снял ни одного орудия с направления основных усилий. Появление танков перед фронтом 56-й дивизии, видимо, было со стороны противника попыткой ослабить нашу противотанковую оборону на главном направлении.

Во второй половине дня русские продолжили свое наступление и на участке 482-го пехотного полка, оборона которого едва не распалась. Повторная атака танков в полосе 36-й пехотной дивизии кончилась для них потерей еще 50 машин. Таким образом, в этот день было подбито более 200 танков. К вечеру накал боя стал спадать. Ширина фронта нанесения противником главного удара увеличилась до 25 км.

В полдень мне сообщили, что к вечеру в мое распоряжение прибудет 8-я танковая дивизия. Это соединение также участвовало в боях за Курск, где потеряло почти все свои танки; большой урон был нанесен и другим ее частям. Учитывая обстановку, сложившуюся в дивизиях, действовавших на второстепенных направлениях, я не без колебаний решил поделить эту дивизию. Дробление органически сложившегося соединения — самая неприятная мера, на которую приходится идти командиру, и от нее следует отказываться, если к этому не вынуждают особые причины. А в той обстановке такие причины были, хотя бы потому, что для ведения танкового боя эта дивизия не годилась. И я решил ее мотопехотный полк перебросить на левый фланг 262-й пехотной дивизии, а 8-й танковой дивизии без этого полка выделить самостоятельную полосу обороны за правым флангом 56-й дивизии. Учитывая слабые силы танковой дивизии, ширина полосы ее обороны была очень небольшой.

Кроме того, мне в подчинение передавались восемь «фердинандов», которые ввиду их ограниченной подвижности от Орла в район боев были переброшены по железной дороге.

Имевшиеся данные об обстановке позволяли мне сделать вывод, что на следующий день фронт наступления противника расширится еще больше и захватит 36-ю и 262-ю пехотные и 8-ю танковую дивизии».

Танкисты Донского корпуса отошли в тыл залечивать раны, а вот мотострелки 1-й гвардейской бригады и минометчики 455-го минометного полка остались на позициях. И держали фронт до наступления темноты.

Из Журнала боевых операций 1-й отд. Гвардейской М.С. бригады:

«16 июля 1943 года. Части бригады продолжали оборонять рубеж и отражать массовые атаки авиации противника. Минометным огнем и авиацией было подбито 5 автомашин и 20 челов. С наступлением темноты части бригады сдали рубеж частям 5 СД и к рассвету 17.7 сосредоточились в Победное по приказу Штакора 1 гв. ДТ.

Бригада за 5 дней боев продвинулась на 22 км. встречая всюду упорное сопротивление.

Бригада двигалась по непрерывной обороне противника, ведя бои с подошедшими резервами /части 36 МД/.

За этот период бригада самостоятельно овладела 4-мя населенными пунктами и совместно с другими частями — 3-мя населенными пунктами. Было захвачено в плен 35 гитлеровцев и уничтожено до 1100 гитлеровцев, подбито и сожжено 9 танков, захвачено 9 орудий, 21 мотоцикл, 5 автомашин, подавлен огонь 2-х артиллерийских и  одной минометной батарей.

Потери бригады к этому времени составляли 825 человек, из них 211 убитых, до 35 автомашин, из них 20 безвозвратных, 2 орудия 76 мм и 1 орудие 45 мм., 1 миномет 120 мм. и 3 миномета 82 мм».

Думается, немало помогли гвардейцам-мотострелкам в достижении перечисленных в документе успехов и минометчики 455-го минометного полка.

Из наградного листа начальника разведки 1-го дивизиона 455-го минометного полка лейтенанта Власенко Якова Андреевича: «16.7.43 года, командовал дивизионом у рощи Маслово, где была разбита минометная батарея немцев и сломлена оборона противника. Весь период боя вел разведку противника и все время находился на наблюдательном пункте и корректировал огонь дивизиона».

Из наградного листа командира 4 батареи 455-го минометного полка лейтенанта Кадыгроба Ильи Петровича: «16 июля 1943г. выдвинул свою батарею к переднему краю обороны противника и огнем батареи подавил четыре пулеметных точки противника. Не смотря на сильную бомбардировку с воздуха огневых позиций, батарея не прекращала огня сопровождая продвижение нашей пехоты. В этом бою был ранен, но с поля боя не ушел и только после вторичного тяжелого ранения эвакуирован в тыл».

Харьковчанин, ровесник Владимира Тибо-Бриньоля, лейтенант Илья Петрович Кадыгроб еще не раз отличился за годы войны. Неоднократно был ранен (всего 4 тяжелых ранения и 1 контузия), но все время возвращался в свой 455-й минометный полк, где дослужился до капитана и командира 2-го минометного дивизиона. Был награжден «Медалью за оборону Сталинграда», орденом Красной Звезды и орденом Отечественной войны II степени. Погиб 1 февраля 1945 года близ станции Куссово в 50 км от Варшавы, освобождая Польшу.

Из наградного листа командира огневого взвода 4 батареи 455-го минометного полка мл. лейтенанта Чистякова Владимира Алексеевича: «16 июля с.г. во время боя командир батареи был тяжело ранен тов. Чистяков взял командование батареи на себя и обеспечил выполнение боевой задачи, оставшись один из средних командиров в батарее».

9. Орловская дуга: Александровка.

17 июля 1943 года

Из мемуаров А.В. Горбатова «Годы и войны»:

«Враг упорно сопротивлялся, но наши дивизии продолжали продвигаться вперед. 17 июля они вышли на реку Олешня и повели бои за населенные пункты на ее берегу.

Разведка донесла о подходе новых сил противника и о том, что в районе деревень Подмаслово и Моховое сосредоточились две вражеские дивизии, готовясь к контрудару. Чтобы обеспечить свой левый открытый фланг, мы вынуждены были 380-ю стрелковую дивизию поставить в оборону, усилив ее двенадцатью батареями противотанковых орудий. Со cвоей задачей эта дивизия во главе с решительным и волевым командиром Кустовым блестяще справилась: в течение двух суток днем и ночью она отражала яростные атаки врага».

Из воспоминаний начальника штаба Брянского фронта генерал-полковника Л.М. Сандалова:

«В то время как армии, выделенные из резерва Ставки на усиление Брянского и Западного фронтов, выходили из отдаленных на сотни километров районов формирования на свои направления, противник быстро перебрасывал дивизии не только из 9-й армии, но и с других участков советско-германского фронта, чтобы остановить наступающие войска. К сожалению, наша авиация не смогла задержать подход резервов противника к полю сражения. Вследствие этого превосходство наших войск на участке прорыва день за днем уменьшалось. В течение последующих трех дней, 15-17 июля, наступление армий Брянского фронта все более замедлялось. За эти дни ударные группы 3-й и 63-й армий вышли к реке Олешне и с большим напряжением преодолевали тыловую оборонительную полосу, которую успели занять четыре свежие дивизии противника (из них две танковые). Поскольку наступление 3-й армии под командованием генерал-лейтенанта А.В. Горбатова развивалось успешнее, командующий Брянским фронтом генерал Попов решил пробивать здесь брешь во вражеской обороне. Утром 17 июля он ввел свой резерв — двухдивизионный 25-й стрелковый корпус. Этому корпусу совместно с 1-м гвардейским танковым корпусом удалось на небольшом участке вклиниться в тыловую оборонительную полосу противника, но попытки завершить прорыв полосы не удались. На рассвете 17 июля по изготовившимся к атаке нашим корпусам противник нанес мощный артиллерийский и авиационный удар, а во время наступления они подверглись многочисленным контратакам танковых частей и сильным ударам авиации. Так как штаб фронта и штабы армий не обеспечили надежного прикрытия наступавших войск зенитной артиллерией и истребительной авиацией, оба корпуса понесли потери, а выполнить поставленную задачу не смогли».

Из книги В.Г. Горбача «Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве»:

«К вечеру 16 июля части 3-й армии, продвинувшиеся за пять дней боев на расстояние от 17 до 22 километров, подошли к реке Олешня, расстояние от которой до Орла составляло 35-40 километров. Несмотря на то что восточный берег реки еще не был полностью очищен от противника, командующий армией генерал А.В. Горбатов решил на следующее утро продолжить наступление силами 25-го стрелкового корпуса и 1-го гвардейского танкового корпуса, который уже третий раз за всю операцию вводился в бой. С воздуха это наступление поддерживали 72 Ил-2 из состава 15-й воздушной армии. Штурмовики должны были нанести удар восточнее опорного пункта немецкой обороны Моховое. Кроме того, по этим же целям и дорогам ночью работали экипажи АДД и легкобомбардировочной авиации.

… Вернемся к рассмотрению событий 17 июля в полосе наступления 3-й армии. С самого утра они приняли нежелательный для советской стороны оборот. Расположение частей 25-го стрелкового корпуса подверглось ожесточенной бомбежке, что задержало его наступление до середины дня. Когда пехота и танки 1-го гвардейского танкового корпуса снова попытались перейти в наступление, они подверглись ожесточенной бомбежке и контратакам немецких танков, потеряв в ходе боя до 50 % материальной части

Штаб 1-го гвардейского танкового корпуса докладывал, что в соединении особенно остро стала ощущаться нехватка зенитных средств. ПВО корпуса состояла из 80-го гвардейского артиллерийского полка ПВО, имевшего 16 орудий МЗА и 16 пулеметов ДШК, а также 4-й зенитно-пулеметной роты с 36 ДШК. Штаб корпуса прикрывали 8 орудий МЗА и 8 ДШК. 34-й танковый полк прорыва имел на вооружении 4 орудия МЗА. Тылы корпуса прикрывались 4 орудиями МЗА и 8 ДШК. Кроме того, каждая танковая бригада имела по отдельной роте, в которой на вооружении имелось 9 ДШК.

На деле эффективность зенитной артиллерии оказалась весьма низкой, что подтвердил опыт боевых действий. «Учитывая превосходство авиации противника и ее активность, средств ПВО корпуса было недостаточно. Прикрытие пулеметным огнем ДШК абсолютно неэффективно. Надежным является только орудийный огонь», — докладывал штаб корпуса. То, что 1-й гвардейский танковый корпус входил в состав то одной, то другой армии, также отразилось на его обороноспособности: «63 армии в ходе боя 14.7 были даны в распоряжение корпуса два артиллерийских полка ПВО (1371 ап и 1349 ап), но уже к исходу дня 16.7 были изъяты при переходе корпусов в подчинение 3 армии. 3-я армия средств усиления ПВО корпусу не дала до окончания его действий в составе армии».

Отметим, что за все время пребывания в составе Брянского фронта (13-23.7.43) части 1-го гвардейского танкового корпуса неоднократно подвергались ожесточенным налетам вражеской авиации, совершившей, по оценкам наземных наблюдателей, 3816 самолето-вылетов и уничтожившей 26 танков. Согласно другим данным, потери соединения были более скромными, составив за период с 12 по 24 июля 5 Т-34 и 8 Т-70. Несмотря на прикрытие танковых бригад истребителями 3-й гв. иад практически во все периоды сражения, советским пилотам редко удавалось сорвать бомбежки противника. Характеризуя борьбу за господство в воздухе над боевыми порядками своего соединения, генерал М.Ф. Панов писал: «Превосходство авиации противника в воздухе над боевыми порядками корпуса было несомненным. Авиация была основным средством воздействия противника на наступающие соединения и части корпуса. Весьма часто потери от авиации противника превышали потери на поле боя».

17 июля основная тяжесть в отражении немецких налетов легла на плечи пилотов 234-й иад, которая после короткого отдыха снова была введена в бой. Первый же день боевой работы на Брянском фронте принес пилотам полковника Е.З. Татанашвили «улов» в виде 4 Ju-87 и 9 FW-190. Безусловно, не все эти победы подтверждаются немецкими документами. Однако одну весьма чувствительную потерю от действий летчиков 234-й иад понесла эскадра StG2, лишившаяся командира 2-го отряда кавалера Рыцарского креста Эгберта Якеля (Jaeckel Egbert). Из мемуаров Руделя следует, что Якель прославился не только как мастер бомбардировочного удара, но и как заядлый воздушный боец, имевший на момент своей гибели 12 сбитых советских самолетов, большинство из которых, по мнению Руделя, составляли истребители. Точная очередь одного из пилотов 234-й иад в районе Большое Очкасово поставила точку в карьере немецкого аса. Немецкие источники указывают, что Якель был сбит истребителями Ла-5, однако эта информация не находит своего подтверждения. В документах 15-й воздушной армии упоминания о победах «лавочкиных» над «штуками» за 17 июля отсутствуют. Судя же по оперсводкам 234-й иад, на эту победу претендуют сразу три пилота дивизии: старший лейтенант А.К. Виноградов и капитан К.Ф. Захаров из 233-го иап, а также красноармеец А.Н. Радченко из 248-го иап.

Неожиданно для командования 1-го гв. иак тяжелые потери 17 июля понес весьма успешно действовавший в районе Болхова 65-й гв. иап. На свой аэродром не вернулось 4 Як-1 во главе с Героем Советского Союза лейтенантом Г.Г. Гуськовым. Восьмерка «яков» в вечерних сумерках атаковала 18 Ju-88, шедших под прикрытием такого же количества FW-190. Немецких самолетов в воздухе оказалось так много, что после команды ведущего атаковать бомбардировщики группа истребителей распалась на отдельные машины, в результате чего пилоты друг за другом практически не следили.

… Наступление 3-й и 63-й армий 17 июля окончилось неудачей. Армия генерала А.В. Горбатова продвинулись на 2 километра, тогда как объединение В.Я. Колпакчи и вовсе осталось на месте. Командованию Брянского фронта стало очевидно, что без ввода в сражение переданной в состав фронта еще 14 июля 3-й гвардейской танковой армии генерал-лейтенанта П. С. Рыбалко добиться решительного успеха не удастся. На этом первый этап наступления войск Брянского фронта закончился».

Из книги гитлеровского генерала Лотара Рендулича «Управление войсками»:

«17 июля противник силами десяти стрелковых дивизий и 400 танков наступал на предполагавшемся направлении. В ходе боев, шедших с переменным успехом, 36-я дивизия была оттеснена к населенному пункту Бортное. Справа от 262-й дивизии, которой пришлось отражать ожесточенные атаки противника, образовалась брешь шириной 10 км; здесь не было ни одного человека. В отдельных местах небольшие группы танков противника проникли через нее за наш передний край.

В первой половине дня мне сообщили, что в мое подчинение передаются 2-я и 12-я танковые дивизии. 2-я дивизия прибыла следующей ночью, а 12-я — вечером 18 июля. Обе они понесли большие потери в боях за Курск и имели всего лишь по 20 боевых машин, часть из них составляли танки T-IV с 75-миллиметровыми пушками, которые могли вести борьбу с танками противника, остальные машины были пригодны лишь для борьбы с пехотой. Подброска подкреплений частями обусловливалась обстановкой, сложившейся под Курском. Переход в этом районе к обороне требовал определенного времени, необходимого для укрепления фронта; войска нужны были под Курском еще и потому, что противник располагал там сильными резервами. Если бы подкрепления были более крупными, командование корпуса имело бы возможность создать резервы. Боевые действия велись бы с более высокой степенью уверенности, а большей части трудностей можно было избежать. Немалую сложность для командования представляло еще и то, что никогда нельзя было знать наперед, прибудут ли новые подкрепления, а если и прибудут, то какие и когда. Все зависело от обстановки, сложившейся севернее Курска.

Во второй половине дня я направился в 36-ю дивизию, где велись особенно тяжелые бои. В ее полосе и в полосе 8-й танковой дивизии не менее 200 батарей противника вели интенсивнейший огонь. Здесь у меня создалось впечатление, что противник так сильно привязан к этому району, что основательного смещения его главного удара на следующий день можно не ждать. Для этого ему понадобилось бы несколько дней.

Возвращаясь с командного пункта дивизии, расположенного в двух часах езды от штаба корпуса, мне удалось уйти из-под огня прорвавшихся танков противника только благодаря тому, что я быстро свернул с шоссе в лощину, где натолкнулся на стоявшие там обозы. За мной побежали другие. Чтобы навести порядок, потребовалось более часа, и я вернулся в штаб корпуса лишь через два с половиной часа, когда уже стемнело.

За время моего отсутствия поступила масса сообщений. Прежде всего о том, что левый сосед корпуса оттянул назад свой правый фланг, примыкавший к нашей 34-й дивизии. Вечером я приказал отвести левый фланг 34-й дивизии на рубеж, удаленный примерно на 5 км от Оки, а ее правый фланг в течение ближайших двух суток оттянуть на северный берег Оки, так как ожидалось мощное наступление противника на Мценск, а в 56-й дивизии не было резервов. Это привело к отводу на несколько километров левого фланга 56-й дивизии, примыкавшего к 34-й дивизии на Оке. В предвидении очень опасной обстановки иного решения я принять не мог. При всех обстоятельствах нужно было предотвратить прорыв.

Другое сообщение поступило от воздушной разведки в конце дня, вскоре после моего отъезда из 36-й пехотной дивизии. В промежутке между 36-й и 262-й дивизиями летчик обнаружил скопление примерно 100 танков противника. Данные воздушной разведки подтверждались наземной. В мое отсутствие начальник штаба корпуса полковник Штедке еще засветло принял необходимые меры. Он снял с позиций четыре оказавшихся ненужными подразделения подвижной противотанковой обороны и направил их в район, где в них больше всего нуждались. Туда же он перебросил и только что прибывший танковый батальон 2-й танковой дивизии. Я одобрил эти мероприятия, но, так как управление столь разнородной по составу группой, которая могла быть создана лишь в течение ночи, было бы слишком трудным для командира, специально для того назначенного и не знающего обстановки, я поручил командование этой группой моему начальнику штаба, который прибыл в корпус из одной танковой дивизии.

Прибывшая 2-я танковая дивизия уже ночью получила приказ занять выделенную ей полосу обороны за правым флангом 56-й пехотной дивизии, которая, сократив теперь свой фронт обороны, высвободила силы для предстоящих боев.

Фронт боевых действий растянулся на 120 км.

Разговаривая вечером с летчиком разведсамолета, я узнал от него, что, кроме ранее замеченных 100 танков, он никаких признаков изменения предполагаемых замыслов противника не обнаружил — весь район сражения был усеян лишь подбитыми танками. Какого-либо передвижения войск он не наблюдал».

Из Журнала боевых операций 1-й отд. Гвардейской М.С. бригады:

«17 июля 1943 года. С утра 17.7.43. авиация противника группами по 20-30 самолетов производила непрерывные налеты на части бригады расположенные в Победное и нанесла потери до 50 человек убитыми и ранеными и сожжено 5 автомашин.

В 8.00 части бригады начали движение по двум дорогам за танковыми бригадами по маршруту Победное, Александровка, Бол.Очькасово, выс. 270,3, Гусево.

Мотопехота в пешем строю в развернутых боевых порядках двигалась вслед за танками и к 14.00 с боями вышла на рубеж зап. опушка зап. Александровка., вост. скаты выс. 270,3, где встретив упорное сопротивление и контратаки от Александровский, закрепилась. За день уничтожено до 150 гитлеровцев, подбит один средний танк.

Наши потери до 150 человек. Авиация противника массированными налетами /до 450 самолето-вылетов/ пыталась задержать наступление наших войск /25% потерь в живой силе и технике от авиации/».

Таким образом, на отдых бойцам 1-го гвардейского Донского танкового корпуса после пяти дней боев была отпущена всего одна ночь с 16 на 17 июля, поспать в которую удалось всего несколько часов, да и то, вероятно, далеко не всем…

17 июля 455-й минометный полк, находясь в оперативном подчинении командира 1-й гвардейской мотострелковой бригады, вновь занял боевой порядок, приняв участие в боях за деревню Александровку.

Из наградного листа командира миномета 1 батареи 455-го минометного полка сержанта Клюжева Алексея Ивановича: «В районе деревни Александровка — сержант Клюжев подавил две огневые точки противника. Рассеял и частью уничтожил до роты немецкой пехоты».

Из наградного листа командира 2 батареи 455-го минометного полка ст. лейтенанта Пастухова Андрея Петровича: «В районе деревни Александровка — минометным огнем своей батареи уничтожил роту немецкой пехоты и подавил три огневых точки противника».

Из наградного листа командира 3 батареи 455-го минометного полка лейтенанта Черняка Абрама Ильича: «В районе деревни Александровка огнем своей батареи дал возможность продвинуться пехотному подразделению вперед, уничтожая живую силу и огневые точки противника».

Из наградного листа командира огневого взвода 4 батареи 455-го минометного полка мл. лейтенанта Чистякова Владимира Алексеевича: «17 июля с/г. в боях у дер. Александровка огнем своей батареи успешно поддержал наступление наших частей».

Из наградного листа командира 5 батареи 455-го минометного полка ст. лейтенанта Козубцева Григория Семеновича: «17 июля 1943г. в районе Александровка, несмотря на сильный налет авиации противника стойко и мужественно наносил удары по немецкой пехоте и обеспечил продвижение наших частей к дер. Гусево».

Из наградного листа командира огневого взвода 5 батареи 455-го минометного полка мл. лейтенанта Колодченко Кондратия Лаврентьевича: «17 июля с.г. в боях под Александровкой, несмотря на сильный обстрел минометным и артиллерийским огнем огневых позиций, мобилизовал бойцов всей батареи вести огонь по контратакующей пехоте противника. Контратака была отбита. Сам Колодченко уничтожил со своего личного оружия четырех немцев».

Из книги О.С. Смыслова «Окопная правда войны»:

«17 июля 1943г. наша пехота все же вышла на оборонительный рубеж немцев у подножия высоты 270,6 к деревне Александровка.  Хорошо укрепившиеся в районе деревни и на высоте немцы мешали дальнейшему наступлению войск. 455 минометный полк должен был поддержать наступающую пехоту минометным огнем, расчистив ей проход в деревню Гусево. Но выдвинувшиеся к переднему краю минометчики не только подверглись бомбежкам немецкой авиации, а и сами попали под сильный минометный и артиллерийский обстрел. К тому же гитлеровцы неустанно контратаковали, стремясь вернуть былые позиции«.

Для избежания невосполнимых потерь командованию 455-го минполка необходимо было срочно нейтрализовать огонь артиллерийских и минометных батарей противника.

«В происходящих боях большое значение приобретает подавление огневых средств противника, которыми он встречает наступающие подразделения. С этой целью наши артиллерийские наблюдатели движутся в боевых порядках пехоты. Как только они замечают новую огневую точку немцев, сейчас же вызывают на нее ответный огонь нашей артиллерии. Немалую роль играют и самолеты-корректировщики, а также решительные действия отдельных смельчаков«. /Газета «Красная Звезда», 18.07.1943г./.

По крайней мере одно имя такого решительного смельчака, сумевшего установить местонахождение вражеской батареи, мы знаем.

Из наградного листа начальника разведки 2-го дивизиона 455-го минометного полка лейтенанта Тибо-Бринооль Владимира Владимировича: «17 июля 1943г. пробрался к переднему краю обороны, разведал расположение артиллерийской батареи противника, подготовил данные для стрельбы, в результате чего была быстро подавлена немецкая артиллерийская батарея. Лично сам убил трех немцев».

Осталось только выяснить: какая из трех минометных батарей 2-го дивизиона накрыла своим точным огнем разведанную лейтенантом Тибо-Бриньолем батарею немцев?

Ответ мы также находим в наградных листах: по вражеским артиллеристам отстрелялась 6-я минометная батарея младшего лейтенанта Вязигина, изрядно отличившаяся в тот день.

Из наградного листа командира 6-й батареи 455-го минометного полка младшего лейтенанта Вязигина Ивана Артемовича: «17 июля с.г. в районе Александровка, не смотря на сильный налет авиации противника, тов. Вязигин стойко и мужественно наносил удары по немецкой пехоте и огневым точкам противника, отбив две контратаки противника, рассеял до 2-х батальонов немецкой пехоты и обеспечил продвижение нашей пехоты и занятие Александровские Выселки и д.Гусево. Сам тов. Вязигин лично уничтожил двенадцать немецких солдат».

А командовал огневыми взводами батареи младший лейтенант Иван Никанорович Михайлов, заменивший 15 июля 1943 года раненого в бою за Желябуг старшего офицера батареи (СОБ) младшего лейтенанта Клименко Григория Ивановича.

Из наградного листа командира огневого взвода 2-го дивизиона 455-го минометного полка младшего лейтенанта Михайлова Ивана Никаноровича: «17 июля с/г быстро подавил огнем своей батареи артиллерийскую батарею противника. Сам товарищ Михайлов со своего личного оружия уничтожил пять немецких солдат».

Командиру огневого взвода 6-й батареи мл. лейтенанту Ивану Никаноровичу Михайлову еще не раз за годы войны пришлось брать управление огневиками на себя в самые критические моменты боя. Часто он не только руководил минометным огнем под жесточайшей бомбежкой, но и бесстрашно водил батарейцев в контратаки на прорвавшихся к ОП гитлеровцев. Такой вот отчаянно смелый был человек. За свои фронтовые подвиги был награжден медалью «За отвагу», орденами Красной Звезды и Отечественной войны II степени. До Победы не дожил — 4 февраля 1945 года погиб в бою за господский двор Фальхенхорст (ныне — Ястшембе), освобождая Польшу от немецко-фашистских оккупантов и совсем немного не дойдя до Германии.

Еще одна артиллерийская батарея немцев, досаждавшая нашим войскам 17 июля 1943 года в районе Александровки, была уничтожена минометчиками 1-го дивизиона 455-го минполка. Надо отметить — за два дня боев (16-17 июля) 1-й минометный дивизион сумел уничтожить помимо артиллерийской еще и три минометные батареи противника. У минометчиков 2-го дивизиона таких успехов отмечено не было, хотя обороняющейся и особенно контратакующей немецкой пехоте от них крепко досталось — потери гитлеровцев от точного огня их минометов исчислялись сотнями убитых и раненых.

В результате своевременной и эффективной огневой поддержки двух минометных дивизионов 455-го минометного полка (в сочетании с артиллерийским и минометным огнем других частей и подразделений, участвовавших в операции) наша пехота смогла преодолеть рубеж обороны противника у деревни Александровка, взобраться на высоту 270,6 и наконец-то продвинуться к деревне Гусево.

И, конечно, нельзя обойти вниманием еще одну совершенно героическую личность из 6-й минометной батареи — санинструктора Инессу Васильевну Зайцеву (к сожалению, ее фото найти не удалось, хотя очень хотелось).

Из наградного листа саниструктора 6 батареи 455-го минометного полка сержанта Зайцевой Инессы Васильевны: «За время боевых действий показала исключительную храбрость, стойкость и знание своего дела. В районе Желябугские высоты, Победное и Александровка находясь на передовой линии оказала помощь пятидесяти двум раненым бойцам и командирам и вынесла с поля боя тридцать два человека. 15 июля с.г. под ураганным огнем противника произвела шинизацию трем раненым танкистам. 17 июля с.г. в д.Александровка под сильным пулеметным и артиллерийским обстрелом отыскала, перевязала и отправила в тыл тринадцать раненых бойцов и командиров, в это время сама была тяжело ранена».

За бои на орловском направлении Инесса Васильевна Зайцева была награждена орденом Красной Звезды (1.08.43). После излечения вернуться в свой 455-й минометный полк ей не довелось — служила санинструктором в 96-м гвардейском истребительно-противотанковом дивизионе 88-й гвардейской стрелковой дивизии. Дожить до Победы не довелось — 9 февраля 1945 года гвардии старший сержант Инесса Васильевна Зайцева погибла в бою и была похоронена в братской могиле на юго-западной окраине села Вуден близ Франкфурта-на-Одере (земля Бранденбург, Германия).

18 июля 1943 года

Из воспоминаний начальника штаба Брянского фронта генерал-полковника Л.М. Сандалова:

«18 июля командование Брянского фронта заканчивало подготовку к намеченному на следующий день прорыву тыловой оборонительной полосы противника за рекой Олешней и вводу в прорыв 3-й гвардейской танковой армии. Планировалось, что она захватит переправы через Оку и отрежет вражеские войска, действующие восточнее Оки. Затем ей предстояло форсировать Оку, захлестнуть с юга болховскую группировку противника и развернуть вместе с армиями генералов Белова и Баграмяна наступление на юг, в обход Орла с запада. 1-й гвардейский танковый корпус нацеливался для совместных действий с Танковой армией. Танковая армия была обильно снабжена переправочными средствами, а часть танков подготовлена для переправы через Оку под водой.

Из книги В.Г. Горбача «Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве»:

«Согласно планам командующего фронтом генерал-полковника М.М. Попова танковое объединение должно было быть введено в сражение в полосе наступления 3-й армии на участке Аввакумовский, Заброды, нацеливаясь на Нарышкино — населенный пункт, расположенный в 30 километрах западнее Орла. Планировалось, что первоочередными задачами 3-й гвардейской танковой армии станут перехват к концу первого дня наступления дороги Мценск-Орел и продвижение к Оке с захватом плацдармов на ее западном берегу.

На 18 июля 3-я гвардейская танковая армия насчитывала в своем составе 475 Т-34 и 234 Т-70 и была укомплектована большим количеством переправочных средств для ускоренного форсирования водных преград. Особое внимание командования Брянского фронта было уделено обеспечению противовоздушной обороны армии П.С. Рыбалко в период ее сосредоточения. Для решения этой задачи привлекались две зенитные дивизии, а также истребители 3-й гв. иад. Согласно документам 15-й воздушной армии, 18 июля в район сосредоточения танковой армии не было допущено ни одного самолета противника, а свыше десяти было сбито летчиками 1-го гв. иак».

На сей раз командование и штаб Брянского фронта приняли тщательные меры по обеспечению войск от ударов с воздуха. Танковую армию прикрывали две зенитные артиллерийские дивизии и 1-й гвардейский истребительный авиакорпус. И это дало результат. 17-18 июля в район сосредоточения танковых войск не было допущено ни одного вражеского самолета. Свыше 10 немецких самолетов были сбиты при подходе к этому району.

В середине дня 18 июля, когда шли последние приготовления к вводу в действие 3-й гвардейской танковой армии, мне позвонил заместитель начальника Генерального штаба генерал армии А.И. Антонов и буквально ошеломил следующим предварительным распоряжением:
— Центральный фронт отбросил сегодня противника на прежний, сильно укрепленный рубеж и организует его прорыв. Чтобы помочь Рокоссовскому, Верховный Главнокомандующий приказал перенацелить 3-ю гвардейскую танковую армию на Становой Колодезь и Кромы для удара по тылам противника и уничтожения его совместно с Центральным фронтом.
— Но у нас все подготовлено к вводу этой армии для окружения мценской и болховской группировок противника и совместного действия с армиями Белова и Баграмяна, — возразил я.
— В полосу армии Баграмяна подходит 11-я армия, — ответил Антонов. — Туда же сегодня начали выдвигаться 4-я танковая армия из Наро-Фоминска и 2-й гвардейский кавалерийский корпус из Медыни. Организуйте радиосвязь Рыбалко со штабом Рокоссовского.

Вскоре после этого разговора на имя командующего фронтом поступил приказ об изменении задачи 3-й гвардейской танковой армии. Генералу Рыбалко, командовавшему этой армией, пришлось срочно изменить задачи своим войскам, увязать их с действиями 63-й армии (командующий генерал-лейтенант В.Я. Колпакчи), в полосе которой им теперь предстояло наступать».

Из книги М.Ф. Панова «На направлении главного удара»:

«В 13 часов 18 июля корпус нанес удар в направлении Меркулово, Голубок, имея целью к исходу дня выйти в район Олешни. Тем самым он во взаимодействии с 25-м стрелковым корпусом, правым соседом, обеспечивал левый фланг 3-й армии.

Из Боевого приказа №0045 ШТАРМ3 /ЕВТЕХОВ/от 19.7.43: «… 7. 1 ГВ. ТК овладеть районом: выс. 270,3, ВИНИЦА, /иск/ ГОЛУБОК, АЛЕКСАНДРОВСКИЙ и прочно закрепиться в этом районе. По дополнительному приказу быть в готовности к сбору в районе МАЛ.ОЧКАСОВО и рощах южнее для выполнения новой задачи».

Преодолев р.Олешня, первый эшелон атаковал противника и овладел дер. Александровка. Однако вскоре около 80 танков с пехотой 2-й танковой дивизии врага, поддержанные авиацией, перешли в контратаку.

Создалось опасное положение. Дело в том. что корпус на 35% был укомплектован легкими танками Т-70, вооружение и броневая защита их была слишком слабы, чтобы вступать в единоборство с тяжелыми и средними танками противника, особенно с «тиграми». В этих боях наши танкисты впервые встретились с новыми танками «тигр» и самоходными пушками «фердинанд». И уже в ходе боя пришлось изыскивать способы борьбы с ними.

… Воины-гвардейцы не дрогнули. Они расстреливали вражеские танки с близких дистанций огнем их противотанковых орудий танков Т-34 и тяжелых танков 34-го тяжелого танкового полка (прим. — комкор просто ни в какую не хочет назвать аббревиатуру тяжелого английского танка!!!).

Кроме того, боевая инициатива командиров и бойцов в значительной мере ускоряла разгром этой группы врага. Так, командир роты 17-й гвардейской танковой бригады гвардии старший лейтенант Цыкра К.П. со взводом танков в районе Александровки вышел в тыл боевого порядка противника и в ходе боя подбил два танка и два штурмовых орудия».

Из Журнала боевых операций 1-й отд. Гвардейской М.С. бригады:

«18 июля 1943 года. В течение 18.7.43 части бригады продолжали оборонять занимаемый рубеж и вели огневой бой с противникам и активные действия мелких групп. За день уничтожено огнем и действием мелких подразделений до 50 гитлеровцев, захвачено 6 пленных, 3 ручных пулемета, до 10 винтовок. Наши потери: 63 человека, 2 автомашины.

Авиация противника производила массированные налеты по боевым порядкам бригады. В течение ночи на 19.7.43 части бригады готовили наступление, прорыв обороны противника для обеспечения ввода в прорыв 3 ТА».

Из книги гитлеровского генерала Лотара Рендулича «Управление войсками»:

«Ранним утром 18 июля противник продолжал свое наступление, нанося главный удар по 36-й пехотной и 2-й танковой дивизиям. На этот раз наступление поддерживали уже 600 танков — наибольшее число за все предыдущие дни сражения. К вечеру противник овладел в общем всеми нашими позициями, потеряв при этом 220 танков. Расход боеприпасов возрос, но наличные транспортные средства успешно справлялись с их подвозом, так как станция снабжения Архангельское находилась сравнительно близко.

Обнаруженные ранее 100 танков нанесли удар в стык между 36-й и 262-й дивизиями, и их действия не зависели от общего наступления. Как выяснилось позже, в их задачу входило овладеть железнодорожной станцией Архангельское, откуда осуществлялось снабжение трех дивизии южного крыла корпуса. Танки противника натолкнулись на сгруппированные на фронте и флангах силы полковника Штедке, которые, подбив 43 машины, сорвали эту вылазку. Полковник Штедке командовал очень умело, и его осмотрительные мероприятия, предпринятые в самый разгар боев, увенчались успехом. Ситуация была очень напряженной, ему часто приходилось принимать смелые решения, проявлять инициативу и находчивость. Дело, конечно, было намного сложнее, чем оно представляется в этом кратком изложении. Благодаря действиям группы полковника Штедке корпусу удалось избежать серьезных тактических осложнений и предотвратить большую угрозу, нависшую над важной базой снабжения. В истории войны едва ли найдется еще один такой случай, когда начальника штаба корпуса за личное руководство боевыми действиями награждали рыцарским крестом.

Отвод 56-й пехотной дивизии и ввод в бой 2-й танковой дивизии поставили корпус перед рядом проблем, требовавших срочного решения. Во второй половине дня я выехал на командный пункт 56-й дивизии, куда были вызваны также командиры 2-й и 8-й танковых дивизий. Здесь был решен вопрос о распределении полос обороны этих трех дивизий.

Отвод 56-й дивизии был произведен без каких-либо осложнений. Более или менее сильное давление русских ощущалось лишь в отдельных местах. Ввиду того что широко растянувшиеся дивизии не имели сколько-нибудь значительных резервов и занимали позиции, совершенно не защищенные естественными препятствиями, их возможность отразить мощные атаки противника вызывали у меня очень серьезные сомнения. Поэтому предполагалось, что при необходимости 56-я пехотная и 2-я танковая дивизии будут отведены за Оку, а оборону позиций на восточном берегу — до подхода 12-й танковой дивизии — возьмет на себя 8-я танковая дивизия. Новую дивизию предполагалось использовать для ведения обороны на реке Оптухе.

В качестве иллюстрации нестабильности обстановки может служить случай, когда неожиданно появившиеся танки противника заставили нас, можно сказать, бежать с командного пункта. В такой ситуации приходилось делать все для того, чтобы мероприятиями командования обеспечивать как целостность самих дивизий, так и взаимодействие между ними.

Отодвинутый от Оки левый фланг 34-й дивизии подвергся продолжительным, но безуспешным атакам противника».

19 июля 1943 года

Из воспоминаний начальника штаба Брянского фронта генерал-полковника Л.М. Сандалова:

«В ночь на 19 июля дальняя авиация нанесла удар по обнаруженным танковым дивизиям противника в районе наступления 3-й гвардейской танковой армии.

Из книги Виталия Горбача «Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве»:

«Наступление войск Брянского фронта уже «традиционно» предварялось действиями экипажей АДД, которые в ночь на 19 июля нанесли ряд ударов по скоплениям войск, опорным пунктам и железнодорожным станциям в районе Орла. Кроме того, 21 легкомоторный У-2 15-й воздушной армии совершил за ночь 594 самолето-вылета, что составило практически половину из 1273 вылетов всего объединения за 19 июля. Отметим, что в ночных ударах по противнику приняли также участие экипажи 135-го шап 3-го шак. В период 2:40-4:15 6 Ил-2 с высоты 800-2000 метров тремя заходами атаковали аэродром Домнино, уничтожив, по мнению авиаторов, 5 из 10 базировавшихся здесь FW-190. Кроме того, еще шесть штурмовиков приняли участие в разрушении железнодорожного полотна западнее станции Золотарево«.

Утром 19 июля при мощной поддержке артиллерии и воздушной армии войска 3-й и 63-й армий двинулись в атаку и прорвали тыловую оборонительную полосу по реке Олешне. Особенно отличились и сыграли важную роль в этих боях части 25-го стрелкового корпусе, действовавшего на левом фланге 3-й армии. Они расширили прорыв до 10 км по фронту и дали возможность ввести в середине дня на своем участке 3-ю гвардейскую танковую армию. Танковые корпуса, уничтожая на своем пути очаги вражеской обороны, подошли к Протасово. Отсюда генерал Рыбалко повернул на юго-запад, на Становой Колодезь. Вскоре танкистам пришлось вступить в тяжелые бои с переброшенными с юга на заранее подготовленный рубеж двумя танковыми дивизиями противника. Позже к месту боя подошла и его пехотная дивизия, усиленная противотанковой артиллерией…»

Из книги В.Г. Горбача «Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве»:

«Утром 19 июля на фронте 3-й и 63-й армий началась артиллерийская подготовка, которая около 8 часов утра была дополнена ударами 45 Ил-4 113-й бад и 63 Пе-2 2-го бак, обрушивших свой бомбовый груз на скопления живой силы и артиллерийские батареи в опорных пунктах Бортное, Титово, Сычи, Садовое, Казинка, Майский. Как мы помним, предыдущие действия экипажей обоих соединений 13 и 17 июля были неудачны и богаты на потери. Однако день 19 июля обошелся практически без потерь — лишь один Пе-2 2-го бак сорвался в штопор и еще один поврежденный Ил-4 113-й бад совершил вынужденную посадку. Как отмечают документы 2-го бак, массированный удар бомбардировщиков во многом способствовал тому, что подвергшиеся бомбежке населенные пункты уже к 11:00 были заняты наземными войсками.

Весьма активно действовали и оба штурмовых соединения армии генерала Н.Ф. Науменко, наносившие удары на всю глубину немецкой обороны, вплоть до рек Ока и Оптуха. … в ряде случаев экипажи Ил-2 оказали весьма заметное влияние на ход наземного сражения. Эффективный удар 25 Ил-2 225-й шад в районе Богданово позволил наземным частям овладеть передним краем обороны противника. Вскоре ширина прорыва на этом участке составила около 10 километров, что являлось необходимой предпосылкой для ввода в бой в середине дня 3-й гвардейской танковой армии.

Потери штурмовиков, несмотря на активные действия немецких истребителей, заметно снизились по сравнению с первыми днями боев, составив, по разным данным, 10-12 Ил-2. Из этого числа только два штурмовика были сбиты огнем зенитной артиллерии, тогда как остальные считались не вернувшимися с боевого задания. Отметим, что эти данные неплохо соотносятся с немецкими источниками, согласно которым лишь пилотам из состава I/JG51 удалось сбить 3 Ил-2, тогда как остальные 18 уничтоженных советских самолетов были идентифицированы как истребители. Наибольшую опасность, по мнению экипажей 3-го шак, представляли собой расчеты зенитной артиллерии. В полосе действия корпуса летчиками было отмечено свыше десятка зенитных батарей. Некоторые экипажи доложили даже о факте обстрела шедших на бреющем «илов» огнем минометов.

Около 10:20 части 3-й гвардейской танковой армии перешли в наступление. Передовым танковым бригадам удалось прорваться к Протасово, откуда они повернули на Становой Колодезь. Однако здесь их продвижение натолкнулось на мощную противотанковую оборону 2-й, 8-й танковых и 36-й моторизованной дивизий. Несколько ударов по прорвавшимся танковым бригадам нанесли группы немецких бомбардировщиков. Характеризуя развернувшиеся боевые действия на этом этапе сражения, штаб 6-го гвардейского танкового корпуса отмечал: «Противник ожесточенно сопротивлялся, используя всю силу артиллерийско-минометного огня, большие группы танков и самоходных орудий часто переходили в контратаки. [Их] действия поддерживали Ю-87 и Ю-88, совершившие на корпус в этот день (19 июля. — Прим. авт.) до 800 самолето-вылетов».

… Несмотря на то что продвижение танкистов за день составило 10-12 километров, решающего успеха добиться не удалось. Причина этого, по мнению штаба танковой армии, крылась в том, что наступление 3-й и 63-й армий, несмотря на первоначальный успех, развития не получило, приведя в итоге к тому, что «войска 3 гв. ТА были вынуждены сами начать прорыв переднего края обороны противника и в упорном бою ломать его сопротивление». Несколько иную картину рисуют строки отчетов общевойсковых армий, отмечая, в свою очередь, пассивные действия танкистов. Так, например, в отчете штаба 3-й армии можно прочесть: «Действия 3 ТА свелись к медленному продвижению вместе с пехотой, а местами и за боевыми порядками пехоты. 3 ТА не выполнила своей роли, как средства оперативного развития прорыва, так же, как не выполнил этой роли и 1 гв. тк«.

Возобновление активных боевых действий на земле повлекло за собой повышение активности авиации с обеих сторон. Согласно оперсводкам 15-й воздушной армии, за день было проведено 20 воздушных боев, в которых, по докладам пилотов, был сбит 41 немецкий самолет. Заметим, что из этого количества 24 составляли одномоторные истребители. В то же время, согласно сводкам 6-го воздушного флота, 19 июля было потеряно всего 7 самолетов, в том числе 2 Ju-87, 1 Bf-110, 2 Hs-129, 1 Ju-88. Потери 15-й воздушной армии составили 22 истребителя, 18 из которых приходилось на долю 1-го гв. иак.

Основная нагрузка в воздушных боях 19 июля легла на плечи авиаторов 63-го гв. и 64-го гв. иап, которые провели в сумме пять воздушных боев. Отметим бой шестерки «Лавочкиных», ведомой командиром эскадрильи А.М. Числовым, которая атаковала группу, состоящую из 20 Ju-87, а также 12 Bf-110 и 8 FW-190. В ходе схватки А.М. Числов был ранен в подбородок, сумев тем не менее записать на свой боевой счет Ju-87 и Bf-110. Первые победы после ампутации обеих ног одержал также старший лейтенант А.П. Маресьев, сбивший 19 июля один пикирующий бомбардировщик. На следующий день ему снова сопутствовал успех — в воздушном бою 8 Ла-5, ведомых командиром полка подполковником Н.П. Ивановым, на боевой счет летчика было записано два «фокке-вульфа». Согласно документам 3-й гв. иад, «в этом бою гвардии старший лейтенант Маресьев спас жизнь двум летчикам — старшему сержанту Петрову и командиру 160 иап майору Яманову и сбил 2 самолета противника».

… Наступление, предпринятое войсками Брянского фронта, хотя и не достигло всех поставленных перед ним задач, тем не менее в значительной степени повлияло на решение о прекращении операции «Цитадель». Строки дневника боевых действий ОКВ бесстрастно засвидетельствовали: «Из-за сильного наступления противника дальнейшее проведение „Цитадели“ не представляется возможным. Наше наступление прекращается, чтобы создать резервы за счет сокращения линии фронта».

Отметим, что решения немецкого командования доходили до советской стороны в виде показаний военнопленных, в которых правда и вымысел весьма причудливо сочетались друг с другом. Так, некоторые пленные были уверены в том, что 20 июля Орел посетил сам Гитлер. По их словам, фюрер сместил командующего 2-й танковой армией генерала Шмидта, объединив командование всеми немецкими войсками на Орловской дуге в руках генерал-полковника В. Моделя. Кроме командующего 2-й танковой армией был смещен и целый ряд других высших офицеров, в частности, командир 262-й пехотной дивизии. Впрочем, по словам солдат, Гитлер применил не только политику «кнута», посчитав необходимым выступить с краткой воодушевляющей речью перед войсками, отправлявшимися на передовую.

Обстановка, сложившаяся в полосе наступления Брянского фронта к исходу 19 июля, не вызывала особого восторга и в Москве. Несмотря на ввод в сражение 3-й гвардейской танковой армии, прорвать немецкую оборону юго-восточнее Орла с развитием тактического успеха в оперативный не удалось. Обеспокоенный задержкой в продвижении танкистов командующий фронтом генерал М.М. Попов сумел в телефонном разговоре 20 июля убедить Сталина вернуться к первоначальному плану действий, добившись направления удара армии Рыбалко северо-восточнее Орла. Получив «добро» Верховного, М.М. Попов в 1:30 20 июля лично поставил новую задачу генералу П.С. Рыбалко».

Из Отчета штаба 3-й гв. танковой армии:

«19 июля в 9 ч. 30 мин. после 10-минутного огневого и налетов штурмовой и бомбардировочной авиации по боевым порядкам противника войска 3-й и 63-й армий перешли в наступление, но вынуждены залечь под огнем противника, и наступление войск этих армий развития не получило.

Войска 3 ТА были вынуждены начать прорыв переднего края обороны противника и в упорном бою ломать его сопротивление. Танкистам и мотострелкам приходилось неоднократно отражать контратаки противника, в которых участвовало до 20-30 танков типа «тигр», САУ «фердинанд» и 300-400 солдат пехоты. Все контратаки поддерживались массированным огнем штурмовой авиации, артиллерии и минометов. Все контратаки были отбиты.

В первый день наступления 3 гв. ТА прорвала оборону противника на р. Олешня, освободила 30 нп, пройдя в день с боями 14 км. К 22.00 19.07. 15 тк имел на ходу Т-34 – 32, Т-70 – 42.

В 11 час. 30 мин. части 3-й танковой армии, двигаясь на фронте 8-10 км, обогнали свою пехоту на рубеже Арсеньево–Бортное и, уничтожая на пути очаги сопротивления противника, стали быстро продвигаться вперед.

… Немецкие самолеты систематически производили налеты на наши танки, пытаясь задержать их продвижение и нанести им поражение. В районе Бычки, Покровка части 15-го танкового корпуса были неожиданно контратакованы во фланг большим количеством вражеских танков, в числе которых были Т-VI («тигр»). Контратака была отбита. В результате сражения обе стороны понесли серьезные потери.

Используя наступление танковой армии, части 25-го стрелкового корпуса овладели Сычи, Покровка и продолжали наступление на Протасово.

К месту прорыва немецкое командование спешно перебросило из района Моховое часть сил 36-й пехотной дивизии, главным образом противотанковую артиллерию, которая уже в 13 часов на рубеже Бычки–Круглица вступила в бой с передовыми частями 12-го танкового корпуса. Небольшими группами танков немцы неоднократно контратаковывали боевые порядки этого корпуса, высаживали с танков небольшие группы солдат – истребителей танков.

Усилившийся огонь артиллерии и налеты авиации противника, непрерывные контратаки пехоты и танков значительно замедлили темп продвижения танковой армии. К исходу 19 июля ее соединения вынуждены были временно приостановить наступление. 12-й танковый корпус перешел к обороне в районе Бычки, 15-й – в районе Олешня.

1-й гвардейский танковый корпус, используя успех 3-й танковой армии, вошел в прорыв и из района Бортное наступал на северо-запад в общем направлении на Протасово.

Таким образом, 3-я танковая армия, введенная в бой 19 июля, значительно ускорила прорыв промежуточной оборонительной полосы противника. К исходу дня 19 июля части 25-го стрелкового корпуса и 308-й стрелковой дивизии вместе с 3-й танковой армией углубились в неприятельское расположение на 8-10 км и, выйдя главными силами в район Протасово, создали совместно с частями 61-й армии серьезную угрозу полного окружения мценской группировки противника».

Из Журнала боевых операций 1-й отд. Гвардейской М.С. бригады:

«19 июля 1943 года. Приказ Штакора 1 гв. ДТ овладеть выс.270,3 — Винница, Олешня, после чего обеспечить левый фланг армии с направлением Майский.

В 7.15 части бригады начали атаку с рубежа зап. опушки рощи зап. Александровка, вост. скаты выс. 270,3, и к 8.00 овладели высотой 270,3, а к 9.00 овладели Александровский.

Отбив несколько контратак противника к 12.00 вышли на рубеж — 3 мсб — Винница, 2 мсб — юго-зап. скаты выс.270,3, 1 мсб — зап. окр. Александровский.

К исходу дня бригада самостоятельно и совместно с другими частями овладела Бортный, Веселый, Гусево закрепилась на зап. окр. Олешня и выс.260,8.

В течение ночи на 20.7.43 производилось подтягивание и сбор частей бригады и закрепление их на достигнутом рубеже. За день боев бригада потеряла до 350 человек и 1 76 мм. орудие. Уничтожено до 400 гитлеровцев, 40 взято в плен, захвачено 9 исправных танков и 2 танка подбито, 4 противотанковых пушки, 2 радиостанции, подбито 2 неуспевших подняться в небо самолета, 1 автомашина, уничтожено 6 минометов, 2 пушки. На выс. 270,3 убит командир 2 мсб гв. майор Сикорский».

Из книги гитлеровского генерала Лотара Рендулича «Управление войсками»:

«19 июля русские перешли в наступление по всему фронту от правого фланга 262-й дивизии до Оки, нанося свой главный удар в полосе 36-й дивизии. На этот раз они, должно быть, бросили в бой все свои наличные силы. В то время как на главном направлении они больших успехов не добились, на других участках им удалось образовать значительные прорывы. Не вызывало сомнений, что на следующий день и позже они будут пытаться расширить их. И хотя теперь корпус имел в своем составе восемь дивизий, сил у него было все же крайне мало. Каждое из соединений сохранило лишь часть своего боевого состава, и все, включая 299-ю и 34-ю дивизии, были измотаны до предела. Особенно остро ощущалась нехватка пехоты, а о резервах и речи быть не могло.

Чтобы предотвратить в этой обстановке прорыв противника на Орел, необходимо было провести какое-то радикальное мероприятие. Я решил отвести корпус на несколько километров. План отвода был уже продуман мной. Я никогда не обращался к начальству за утверждением моих решений, и оно никогда не вмешивалось в мои дела. Я докладывал о моих замыслах лишь тогда, когда меня об этом спрашивали.

Во второй половине дня я приказал 56-й пехотной, 2-й и 8-й танковым дивизиям в следующую ночь отойти на северный берег Оки и решил прибывающей 12-й танковой дивизии, передовой отряд которой уже был в Орле, поручить оборону рубежа, проходившего по реке Оптухе. На юге с ней граничила 36-я пехотная дивизия. 262-я дивизия, которой также предстояло выдержать тяжелые бои, заняв оборону по реке Оптухе, примыкала к 36-й дивизии.

На всем фронте противник наступал при поддержке танков. 200 из них были подбиты в основном в полосе 36-й пехотной дивизии. Русские понесли очень большие потери и были измотаны не меньше, чем наши войска.

Ночью все намеченные передвижения частей проводились планомерно, без серьезных помех со стороны противника.

В середине дня мне сообщили, что 20 июля к нам прибывают 78-я штурмовая дивизия и зенитно-артиллерийский полк. Таким образом, в моем распоряжении было уже десять дивизий. 78-я штурмовая дивизия была полностью моторизована, располагала мощными средствами противотанковой обороны. В ее состав входили батареи самоходно-артиллерийских установок. Зенитно-артиллерийский полк имел четыре батареи 88-миллиметровых орудий, которые могли быть с успехом использованы для борьбы с танками. Однако заменить пехоту, в которой корпус так остро нуждался, они не могли».

Из воспоминаний командира 26-й пехотной дивизии Вермахта генерала пехоты Визе: 

«Уже к 17 июля стало известно, что оперативной целью противника был взлом всей Орловской дуги и ликвидация нашего плацдарма внутри нее. В тот же день операция «Цитадель» была приостановлена. В критический момент командование всеми силами, находящимися внутри Орловской дуги (включая 2-ю танковую армию), было передано генерал-полковнику Моделю.

Вечером 17 июля 26-я пехотная дивизия получила приказ подготовиться к отражению атаки противника на своем промежуточном рубеже юго-восточнее Болхова. Для выполнения задания были также подключены 112-я пехотная и 12-я танковая дивизии. В их распоряжение были предоставлены зенитные пушки калибра 8,8 см и «фердинанды». Основной задачей 26-й дивизии, усиленной этими частями, был разгром войск противника на фронтальном выступе у Болхова и предотвращение их прорыва через Однолуки (в 6 км к юго-востоку от Болхова) к дороге Азарово — Мильчино.

В любом случае исходное положение наступающих к моменту начала боевых действий выглядело следующим образом: позади основных сил стоят резервы, тяжелая артиллерия сможет в случае необходимости поддержать наступление, а зенитные пушки калибра 8,8 см и «фердинанды» станут их надежным прикрытием.

19.07. массированным огнем артиллерии в 9 часов начинается наше наступление. Примечательно, что русские в тот же самый момент нанесли массированный удар по шоссе Болхов-Орел. Наша стремительная атака очень удивила русских. Окрыленные успехами, они не могли допустить даже мысли о возможной немецкой атаке.

Наступающие русские части попали под сосредоточенный артиллерийский огонь, предварявший нашу атаку, и понесли тяжелые потери. Наши контратакующие части медленно, но неуклонно продвигались вперед. Борьба была тяжелой и упорной. Каждый куст, каждый участок леса должен был быть очищен от неприятеля. Обстановка боя требовала от каждого предельной собранности. Много хлопот нам доставила и артиллерия противника. Наши верные соратники, сопровождающие наступление, — противотанковые орудия, самоходно-артиллерийские установки «фердинанды» с 8,8-см пушками, крупнокалиберные гиганты — 15-см штурмовые орудия непосредственной поддержки пехоты — уничтожили некоторые очаги сопротивления и подбили несколько танков.

Следует отметить, что последние были впервые применены именно в ходе операции «Цитадель». Согласно приказу самоходные штурмовые орудия нельзя было применять на передовой линии вместе с атакующей пехотой, в целях исключения потерь и захвата их противником. Поэтому они стояли, как маленькие форты, позади атакующих, следя за появлением целей, в готовности к открытию огня. Их броня была настолько мощной, что попадающие в них артиллерийские и бронебойные снаряды оставляли лишь небольшие вмятины. Под огнем наших штурмовых орудий артиллерия противника была вынуждена отступить. Из-за начавшейся неразберихи русские понесли тяжелые потери. Наше наступление стремительно идет по всему рубежу и обещает полный успех. На самом пике нашего продвижения приходит тревожное известие. На КНП появляется генерал-полковник Модель и с тяжелым сердцем отдает приказ прекратить наступление и перейти к обороне на достигнутых рубежах. Причиной тому была стремительная, угрожающая Орлу атака русских на XXXV армейский корпус, находившийся справа от нас. К городу незамедлительно отправляются части 12-й танковой и 112-й пехотной дивизий. Мы пережили шок: наша 26-я пехотная дивизия безо всякого давления со стороны противника вдруг перешла к обороне.

И все же мы нанесли русским тяжелый удар. Был сорван их прорыв в направлении шоссе Болхов-Орел. Доказательством того, что противник понес серьезные потери в живой силе и технике, можно считать следующие цифры — около 450 убитых, оставшихся лежать на поле боя, 220 пленных. Из боевой техники и оружия русские потеряли: 5 танков, 13 противотанковых орудий, 2 гаубицы, 47 ручных и 29 станковых пулеметов, 7 легких и 4 тяжелых миномета и др.«

20 июля 1943 года

Из воспоминаний начальника штаба Брянского фронта генерал-полковника Л.М. Сандалова:

«Опасаясь отсечения своих войск, оборонявшихся восточнее Оки, противник в ночь на 20 июля начал отводить их за реки Оку и Оптуху. Чтобы преградить путь отступающим войскам, командующий 3-й армией генерал Горбатов утром 20 июля направил свою ударную группу вместе с 1-м гвардейским танковым корпусом к Оке. Навстречу этой группе с целью окружения мценской группировки выдвигались фланговые части 61-й армии генерала Колпакчи…»

Из книги М.Ф. Панова «На направлении главного удара»:

«Несмотря на сильное сопротивление и контратаки противника в течение 18 и 19 июля корпусу удалось прорвать оборону противника, освободить насколько населенных пунктов. К утру 20 июля он вышел на рубеж Олешня, Голубок. В этом бою большую активность проявляла вражеская авиация. Зенитчики 80-го гвардейского полка под командованием гвардии подполковника Угодникова В.И (заместитель по политчасти гвардии майор Червяков З.А.) вели меткий огонь по вражеским самолетам. За два дня боя батареи двух земляков гвардии лейтенанта Гоголошнилидзе В.П. и гвардии старшего лейтенанта Туркадзе М.Н. сбили по 9 вражеских самолетов.

… С выходом 1-го гвардейского танкового корпуса в район Олешня, Голубок, а 25-го стрелкового корпуса на рубеж Доброводы, Протасово над мценской группировкой противника нависла угроза окружения. Поэтому гитлеровское командование начало спешно отводить свои войска из Мценска по шоссе на Орел.

«Командиру 1 гв.тк Оставаясь в р-не Алешня, Олешня приводить себя в порядок, обеспечить левый фланг армии по фронту Олешня, Гусево фронтом на юг, имея тесную связь с 380 сд Олешня. Командарм-3 гв. генерал-лейтенант (Горбатов) 4.30. 20.7.43.»

В этой обстановке командующий фронтом генерал-полковник Попов М.М. по телефону приказал создать сводный отряд из танков, бронемашин с подразделениями автоматчиков и поставить ему задачу выйти в район железнодорожной станции Нов. Отрада и перерезать путь отхода противника из Мценска в район Орла.

Из Боевого приказа №0046 ШТАРМ 3 /КОЧЕТЫ/ 20.30. 20.7.43г.: «… 9. 1 ГВ. ТК к 12.00 21.7.43 овладеть переправами через р.ОПТУХА на фронте ШАТАЛОВО, АРТИЩЕВО и захватить в дальнейшем СТАНОВОЙ КОЛОДЕЗЬ, перерезав жел-дор. КУРСК-ОРЕЛ».

В отряд были включены 15 танков Т-34, 28 бронемашин и усиленная рота автоматчиков на мотоциклах. Командование отрядом было поручено командиру 16-й гвардейской танковой бригады гвардии полковнику Филиппенко Н.М.

К 15 часам 20 июля отряд вышел в район Спасское. Одновременно на рубеж Доброводы, Протасово подошла и 283-я стрелковая дивизия генерала Коновалова В.А. Командиры отряда и дивизии согласовали свои действия и около 18 часов перешли в наступление в направлении Нов. Отрада с целью отрезать пути отхода мценской группировки противника на Орел. Гитлеровцы оказывали сильное сопротивление огнем танков и самоходных орудий заслона, прикрывающего отход своих войск. Завязался упорный бой.

Отдельным группам автоматчиков удавалось просочиться к шоссе и обстреливать отходящие колонны. К утру 21 июля сопротивление заслона было сломлено и шоссе перехвачено, а противник вынужден был отходить из Мценска в направлении Нарышкино. Поскольку 283-я дивизия теперь прочно удерживала шоссе и частью сил выходила к р.Ока, сводный отряд Филиппенко Н.М., как выполнивший задачу, к исходу 21 июля вернулся в состав корпуса».

Из Журнала боевых операций 1-й отд. Гвардейской М.С. бригады:

«20 июля 1943 года. В течение 20.7.43 части бригады продолжали удерживать занимаемый рубеж и массовые атаки авиации.

3 мсб отбил контратаку 100 автоматчиков с 3 танками с направления Майский на Олешня. Потери от авиации: 1 автомашина и до 10 человек убито и ранено; в том числе ранен ЗНШ по Опер. работе гв. капитан Шишеморов».

Из книги гитлеровского генерала Лотара Рендулича «Управление войсками»:

«20 июля противник на всем фронте продолжал натиск, правда, сначала лишь слабыми силами разведывательных групп. Вскоре стало ясно, что он изменил направление главного удара, но это быстро было определено нами. Русские решили отклониться от кратчайшего направления на Орел и нанести главный удар южнее, минуя Орел. Видимо, они хотели обойти Оптуху, являвшуюся серьезной преградой, а также избежать воздействия нашего флангового огня с северного берега Оки.

Таким образом, главный удар противника снова пришелся по 36-й пехотной дивизии, которая была уже измотана до предела. Обстановка потребовала от меня приказать 78-й штурмовой дивизии, прибывшей в первой половине дня, сосредоточиться на новом направлении главного удара противника и быть готовой к немедленному вводу в бой. В ночь на 21 июля это соединение заняло оборону между 36-й и 262-й пехотными дивизиями, что дало возможность значительно сократить фронт 36-й дивизии. Батареи зенитно-артиллерийского полка заняли огневые позиции в полосе 12-й танковой дивизии, на берегу Оптухи.

Во второй половине дня противник атаковал особенно сильно, но существенного успеха не достиг. В этом бою было подбито еще 20 танков».

Из воспоминаний командира 26-й пехотной дивизии Вермахта генерала пехоты Визе: 

«С 20 по 31.07. продолжались тяжелые оборонительные бои на дуге фронта юго-восточнее Болхова. Сюда переместился центр боевых действий на Орловском выступе. Как и ожидалось, русские ввели в бой на направлении к шоссе Болхов-Орел усиленные части, большое количество танков при значительной поддержке с воздуха. Здесь они намеревались любыми средствами сделать прорыв. Для нас наступили такие же тяжелые времена, как и в период операции «Вихрь», прошедшей к северо-западу от Болхова в августе 1942г., и как в ходе боев в январе — феврале 1943 года: жестокие сражения и многочисленные потери. 

Наша пехота заняла противотанковый рубеж обороны, подготовленный инженерно-саперными частями. Он включал в себя три линии. Первую линию обороны в окопах занимали пулеметчики и гранатометчики, которые были вооружены реактивными противотанковыми гранатометами «панцерфауст». На подступах все танкодоступные места были заминированы дисковыми противотанковыми минами. Вторая линия обороны, расположенная в 1,5-2 км от первой, представляла собой сеть укрепленных опорных пунктов на высотах, оснащенных для борьбы с танками 8,8-см зенитными пушками и противотанковыми орудиями разного калибра. Эта зона оказалась особенно действенной. Третья линия обороны была представлена тяжелой самоходной артиллерией, в том числе установками «фердинанд». Каждая огневая позиция была расположена на местности так, что прямые выстрелы орудий могли поражать танки противника по всему фронту.

Погода по-прежнему оставляла желать лучшего. Вся местность, в первую очередь дороги, стала практически непроходимой. Значительные силы противника и танки Т-34 атакуют нас снова и снова».

21 июля 1943 года

Из воспоминаний начальника штаба Брянского фронта генерал-полковника Л.М. Сандалова:

«На направлении главного удара Брянского фронта 21 июля войска 3-й армии приступили к подготовке форсирования Оки. Ее левофланговые соединения совместно с 63-й армией, постепенно отвоевывая у противника пункт за пунктом, приближались к реке Оптухе. А танковая армия распоряжением Ставки опять рокировалась в полосу 63-й армии для наступления на Становой Колодезь. Из-за разбросанности танковых частей и отсутствия свободных дорог она двигалась медленно».

Из книги М.Ф. Панова «На направлении главного удара»:

«Тем временем главные силы корпуса выполняли задачу, поставленную командующим 3-й армией. Ему предстояло овладеть переправами через реку Оптуха на участке Шаталово, Домнино. Преодолевая сопротивление частей 2-й танковой и 304-й моторизованной дивизий, к исходу 21 июля передовые части корпуса с ходу захватили железнодорожный мост через р.Оптуху и переправились на левый берег реки. Главные силы к этому времени вышли на рубеж Красная Поляна, Грачевка».

Из Журнала боевых операций 1-й отд. Гвардейской М.С. бригады:

«21 июля 1943 года. Боевая задача: Приказ штакора 1 гв. ДТ Двигаясь по маршруту Олешня, Вольная Украина, Зыбино, Сухаревка, Становая, Алексеевка и овладеть переправой через р.Оптуха.

В 4.00 бригада выступила по маршруту и к исходу дня овладела Хитрово /1 и 2 мсб/ и Лукьянчиково /3 мсб/. В бою за Хитрово и Лукьянчиково уничтожено до 50 автоматчиков противника.

Наши потери от авиации: Сожжено 3 автомашины, 4 пулемета ДШК и до 20 человек убитых и раненых».

Минометчики 455-го минполка (неизменные спутники 1-й гв. мсбр) не остались в стороне от боев, и по мере сил поддержали действия корпусной мотопехоты в бою за деревню Хитрово.

Из наградного листа командира 2 батареи 455-го минометного полка ст. лейтенанта Пастухова Андрея Петровича: «21.7.43г в районе деревни Хитрово — разбил автоколонну и сжог склад боеприпасов противника».

Из наградного листа командира 3 батареи 455-го минометного полка лейтенанта Черняка Абрама Ильича: «В районе деревни Хитрово, огнем своей батареи рассеял и частично уничтожил около батальона автомашин с пехотой противника»

Из книги гитлеровского генерала Лотара Рендулича «Управление войсками»:

«Сражение подходило к концу. Начиная с 21 июля противник больше не предпринимал крупных наступательных действий. Наступая плотными волнами, следовавшими одна за другой, он понес огромные потери и, истощенный, остановился перед фронтом обороны корпуса. В последующие дни имели место лишь слабые атаки, постоянно поддерживаемые танками. И каждый раз противник оставлял на поле боя подбитые машины. Общее число танков, подбитых за период с 12 июля до конца месяца, достигло 978.

Большое сражение кончилось. Замысел противника пробиться к Орлу был сорван. В ходе девятидневных боев корпус лишь на отдельных участках отошел на 40 км. Ширина фронта обороны осталась прежней (140 км). Перед концом сражения силы корпуса соответствовали: по пехоте — четырем, по артиллерии — шести, а по тяжелым противотанковым средствам — двенадцати пехотным дивизиям. Потери были очень большими. Особенно высоким оказался процент раненых. Точных данных я не помню. Три основные дивизии, участвовавшие в сражении, потеряли половину своих орудий.

При таком огромном превосходстве противника в пехоте, артиллерии и танках сражение предъявляло к нашим войскам огромные требования. Да и командованию постоянно приходилось решать трудные проблемы. Неопределенность и неуверенность, а также кризисные ситуации были характерными особенностями этого сражения. Сохранение спокойствия и уверенности даже тогда, когда для этого почти не было оснований, а также готовность, не боясь самого сурового осуждения, принимать рискованные решения, были основными принципами действий командования».