3. Илецкая защита. Эвакогоспиталь №3322.

22 сентября 1942 года, при обороне Чижевского плацдарма, в результате взрыва авиабомбы лейтенант Владимир Владимирович Тибо-Бриньоль получил свое первое фронтовое ранение. Ранение тяжелое, потребовавшее не только срочной эвакуации его на восточный берег реки Воронеж с доставкой в медсанбат, но и дальнейшего серьезного лечения у врачей-специалистов в тыловом госпитале.

«Своевременность и преемственность оказания медицинской помощи пораженным в боях военнослужащим пехоты обеспечивались четкой организацией работы и взаимодействием сил и средств, эшелонируемых от фронта к тылу: а) на поле боя – санитарным отделением стрелковой роты; б) в войсковом тылу – санитарным взводом стрелкового батальона, санитарной ротой стрелкового полка, медико-санитарным батальоном стрелковой дивизии, полевым подвижным госпиталем; в) в армейском тылу – полевым эвакуационным пунктом армии; г) во фронтовом тылу — фронтовым эвакуационным пунктом. Аналогичная структура медицинских учреждений войскового тыла имелась в соединениях и частях других родов войск, а также (с некоторыми особенностями) в Военно-Морском Флоте.

… Первая врачебная помощь раненым оказывалась на ПМП, удаленном от линии фронта на 1,5 — 4 км и размещенном в палатках, реже в домах и землянках. Срок готовности ПМП к приему раненых устанавливался в 15 — 20 мин. с момента прибытия санитарной роты полка в место своего назначения. Высокая мобильность санитарной роты не допускала отрыва ПМП от своего полка даже при стремительном наступлении.

… Размещение ПМП должно было обеспечивать доставку раненых не позже 4 часов после ранения. Однако этот срок не всегда мог быть соблюден по условиям конкретной боевой обстановки.

… На ПМП раненые получали неотложную врачебную помощь, минимальный объем которой заключался в остановке кровотечения, наложении на рану повязки с транспортной временной иммобилизацией (с созданием неподвижности пораженному сегменту тела) и введением профилактической сыворотки. В случае непосредственной угрозы жизни производилось хирургическое вмешательство.

Здесь осуществлялась регистрация раненых, впервые документировался диагноз, проводилась эвакуационная сортировка, велся строгий учет времени пребывания раненых на этом этапе лечения. Раненые, подлежащие направлению в лечебные учреждения, готовились к эвакуации, а раненые с самыми легкими повреждениями получали лечение и в течение 2 — 3 дней возвращались в строй.

Из полкового медицинского пункта раненых доставляли в дивизионный медицинский пункт (ДМП). Перевозка осуществлялась эвакуационно-транспортным взводом медико-санитарного батальона стрелковой дивизии в сопровождении санитаров.

Удаление ДМП от линии фронта составляло 6 — 10 км. Как правило, он развертывался в приспособленных для проведения хирургической работы домах, иных постройках, часто в палатках, а нередко даже и в землянках из расчета оказания медицинской квалифицированной помощи в среднем до 500 раненых.

«Наставление по санитарной службе Красной Армии» устанавливало срок квалифицированной врачебной помощи раненым не позже 6 — 8 часов после ранения, но на практике первичной обработке спустя 6 часов после ранения подвергалось лишь 22% раненых. Такое положение возникало из-за большой загруженности медсанбатов, особенно в период интенсивных боев. По этой причине, например, в июле — августе 1942 года на Западном фронте многие раненые оставались без хирургической обработки в течение 4 — 6 суток.

На ДМП приходилась наибольшая хирургическая нагрузка, превосходящая в несколько раз нагрузку других лечебных учреждений действующей армии вместе взятых. В медсанбатах было оперировано 72,6% раненых, тогда как в остальных учреждениях — от ПМП до фронтовых госпиталей — только 27,4%.

Тяжелораненые, состояние которых не допускало их дальнейшей транспортировки, временно госпитализировались на ДМП. Остальные раненые, нуждавшиеся в продолжении лечения, эвакуировались в более отдаленные от линии фронта лечебные учреждения: полевые подвижные госпитали — в 15 — 30 км от переднего края фронта; полевые эвакуационные пункты армий и армейские госпитальные базы — в 25 — 50 км от передовой; фронтовые эвакуационные пункты и госпитальные базы фронтов, которые располагались во фронтовом тылу.

В этих учреждениях так же, как и в медсанбатах, раненые получали необходимое лечение, а нуждавшиеся в лечении врачами-специалистами эвакуировались в тыл страны.

… На этапах санитарной эвакуации оказывалась медицинская помощь всем нуждавшимся в ней бойцам и командирам, независимо от того, к составу какой части или соединения принадлежал раненый. Независимо также от воинских званий все раненые подчинялись начальнику соответствующего этапа. Для командно-начальствующего состава, начиная с войсковых госпиталей, отводились отдельные помещения, а в армейских и фронтовых госпиталях — медицинские отделения. Во всем остальном, касавшемся лечения, военнослужащие были равны, за исключением тяжелораненых, которым медицинская помощь оказывалась в первую очередь.

Легкораненые размещались в медицинских учреждениях войскового или армейского тыла, а не нуждавшиеся в госпитальном лечении и уходе, направлялись в батальоны выздоравливающих при запасных полках, дислоцированных в армейском тылу.

… раненные военнослужащие, нуждавшиеся в специализированном лечении, направлялись в эвакуационные госпитали, которые подчинялись народному комиссариату здравоохранения СССР и располагались в глубоком тылу. К 1 декабря 1941 года было развернуто 1 065 эвакогоспиталей на 708 тыс. коек. К сентябрю 1942 года госпитальную сеть пополнили 213 эвакогоспиталей более чем на 80 тыс. коек, развернутых на базе профсоюзных санаториев и домов отдыха.

… Подавляющее большинство эвакогоспиталей размещалось в зданиях больниц, санаториев, домов отдыха, школ, других учебных заведений. Их оснащение медикаментами, инструментарием, санитарно-хозяйственным имуществом и аппаратурой в целом обеспечивало нормальные условия лечения раненых и ухода за ними. В эвакогоспитали, по мере их отдаления от фронта, поступали пораженные в боях военнослужащие, отличавшиеся большей тяжестью ранений и затянувшимися хроническими процессами. Это объяснялось практикой приближения госпитальной сети к фронту и эвакуацией в тыловые госпитали раненых с осложненными повреждениями органов и тканей. Многие из боевых повреждений трудно поддавались лечению, так как в хирургии мирного времени они встречались крайне редко и специалистов по лечению таких повреждений в госпиталях не было. Осложняло течение ранений во многих случаях пониженная сопротивляемость организма пораженного воина, подвергшегося в ходе ведения боевых действий исключительно большому физическому и нервно-психическому напряжению.

Для лечения осложненных ранений эвакогоспитали там, где это было возможно, привлекали крупных специалистов в различных областях медицины, профессорско-преподавательский состав медицинских вузов, ученых научно-исследовательских институтов, разрабатывавших новые, более эффективные методы оказания помощи раненым».

/С.Г. Лысенков «Организация медицинской помощи военнослужащим Красной Армии в период Великой Отечественной войны»./

Эвакуированный с плацдарма и получивший первую врачебную помощь на ПМП, лейтенант Тибо-Бриньоль был погружен в военно-санитарный поезд и доставлен в эвакуационный госпиталь №3322, развернутый в поселке Илецкая Защита Чкаловской области (с 1945 года — город Соль-Илецк Оренбургской области).

«Госпитали Чкаловской области подчинялись местному эвакуационному пункту (МЭП) 110, который сформировали 5 июля 1941г. в г.Новгороде. В конце июля 1941г. его перевели в г.Рыбинск, а оттуда 26 августа того же года передислоцировали в г.Чкалов. Таким образом, в систему МЭП 110 включили 27 эвакогоспиталей (14200 коек) Чкаловской области. С января 1942г. в связи с образованием Южно-Уральского военного округа в состав МЭП 110 вошли госпитали Актюбинской, Западно-Казахстанской и Гурьевской областей. В конце января 1942г. группа госпиталей гг.Бугуруслана и Абдулино (Чкаловская область) перешла в ведение МЭП 97 (г.Уфа). В сентябре 1942 г. МЭП 110 переформировали в распределительный эвакопункт (РЭП) 110, на который возло­жили функции по разгрузке госпитальной базы Сталинградского фронта.

Руководили РЭП 110 военврач 1 ранга О.М. Граев, военком — батальонный комиссар А.А. Попов, помощник начальника по снабжению — интендант 3-го ранга С.Т. Терегулов. В течение сентября-октября 1942г. РЭП осуществил Гурьевский эвакуационный маневр. Для этого в г.Гурьеве организовали оперативную группу в составе руководящих работников управления РЭП 110 и создали приемно-сортировочную базу в количестве 2100 коек, из них 1100 за счет стационарных госпиталей г.Гурьева и 1000 коек за счет передислокации эвакогоспиталя №1383 (500 коек) со ст.Теренсай (Чкаловская область) и эвакогоспиталя №2102 (500 коек) из Астрахани.

… Дополнительное развертывание сети госпиталей было связано с рядом серьезных трудностей и требовало значительных материальных затрат. Формирование госпиталей второй очереди происходило, в основном, на базе медицинских учреждений гражданского здравоохранения. Тыловые эвакогоспитали объединялись под руководством военных органов — управлений местных и распределительных эвакопунктов (УМЭП, УРЭП). Местные эвакопункты контролирова­ли сортировочно-эвакуационную работу. Ранбольные в госпитали Южного Урала прибывали на военно-санитарных поездах в количестве 400-500 человек. Сортировка раненых проходила на таких крупных станциях, как Чкалов, Бузулук, Соль-Илецк, Челябинск, Магнитогорск, Златоуст, Курган, Троицк, Кыштым и Шадринск». ссылка

Об эвакогоспитале №3322.

(компиляция самых разных источников)

Эвакуационный госпиталь №3322, был развернут в поселке Илецкая Защита Чкаловской области 28 июля 1941 года и функционировал до 10 сентября 1945 года. Являлся одним из самых крупных госпиталей Чкаловской области: мог принять на лечение до 700 раненых солдат и офицеров. Основным профилем госпиталя являлись грязелечение и хирургия.

ЭГ№3322 состоял из 7 отделений: первое и второе размещались в основном корпусе центральной районной больницы; третье — в инфекционном отделении ЦРБ; четвертое и пятое — в клубе НКВД (ныне ДК им. Ф.Э. Дзержинского), шестое и седьмое — в здании школы №1. Начальником госпиталя был майор медицинской службы Свитин Николай Павлович.

Работа госпиталя в тяжелых условиях военного времени осложнялась массой проблем, с которой столкнулись почти все лечебные учреждения страны. В 1941 году на фронт были срочно призваны лучшие кадры медработников. Специалистов для укомплектования штата организовываемого эвакогоспиталя остро не хватало. Позже проблему нехватки кадров удалось решить за счет эвакуированных в Чкалов медиков из Харькова, а также «Акушерско-сестринской школы общества Красного креста», созданной в поселке Илецкая защита еще в 1939 году и все военные годы поставлявшей кадры медсестер для фронта.

В эвакогоспитале №3322 трудились хирурги: Владимир Владимирович Чернов (на фото слева), Тамара Ивановна Аникина, Татьяна Владимировна Чернова; врачи: Зинаида Ивановна Этманова, Мария Петровна Реснянская, Александра Андреевна Буряк, Соловьева, Кувшинова; медицинские сестры: Антонина Михайловна Каширина, Анна Федоровна Николаева, Анастасия Васильевна Припадчева, Евдокия Ивановна Ремизова, Ю.И. Уткина, М.Г. Шмелева, М.А. Ховрина; санитарки: Лидия Бабенко, Раиса Васильевна Косых-Горбуненко.

Ежемесячно в госпитале проводилось до 150 хирургических операций, большую часть из которых провел военный хирург Владимир Владимирович Чернов: на его счету около 5 тысяч успешно проведенных операций и сотни спасенных человеческих жизней. За свою работу в годы войны Владимир Владимирович был впоследствии награжден орденом Ленина.

Владимир Владимирович Чернов (1884, г.Таганрог – 1957, г.Соль-Илецк), врач-хирург, военврач 2-го ранга — незаурядный человек незаурядной судьбы. В его жизни было 5 войн (русско-японская, I и II мировые, гражданская и финская) и две революции. Четыре войны непосредственно коснулись его. Врач-хирург по профессии, он по определению не мог оставаться в тылу. Его место было там, где кровь, смерть, рваные раны. Все это не ожесточило его, а только повысило в его глазах стоимость человеческой жизни. Еще до Октябрьской революции В.В. Чернов был направлен в промысловую больницу врачом-лечебником. Он лечил в то время от всех болезней – детских, терапевтических, гинекологических, был хирургом. В.В. Чернов пользовался большим уважением среди рабочих промысла и жителей и поэтому после революции он продолжил работу в городе. В книге приказов №1 от 24.11.1924г. по Илецкой участковой больнице в соответствии с Распоряжением лечебного политотдела Оренбургского ЦИК, Чернов Владимир Владимирович назначен старшим врачом. В 1925 году – участник Всесоюзного съезда врачей в г.Москве. Результатом этой поездки было решение строить в Соль-Илецке новое здание больницы. Спустя пять лет появился главный корпус больницы, рассчитанный на 125 коек. Остальные корпуса возводились до 1936 года. Все, кто лечились в нашей больнице, хорошо знают эти корпуса, построенные под неусыпным надзором старшего (а затем и главного) врача. В 1941 был мобилизован на фронт. По возвращении с фронта Чернов В.В. вновь назначается главным врачом и работает им до 12 ноября 1955 года. И в 70 лет он продолжал работать зав. хирургическим отделением, затем хирургом поликлиники, вплоть до 1957 года. Слава о золотых руках Чернова распространялась далеко за пределами района. За сотни километров ехали сюда люди только с одной целью: пройти обследование и лечиться у Чернова. Старожилы Соль-Илецка до сих пор с благодарностью вспоминают В.В. Чернова, его внимательное и чуткое отношение к больным. В архиве районной больницы материалы о нем занимают достойное место. А народная память о нем – достояние Соль-Илецка и всего района. /Из «Энциклопедии Соль-Илецкой жизни» выпуск I/.

Также несколько сотен хирургических операций было проведено молодым врачом Тамарой Ивановной Аникиной, лишь накануне войны закончившей мединститут.

В послевоенные годы Тамара Ивановна Аникина стала доктором медицинских наук, профессором Первого Московского медицинского института им. И.М. Сеченова, академиком РАМН и лауреатом Государственной премии СССР (1987). За годы преподавания в мединституте ею были разработаны многочисленные методические пособия и учебные таблицы, она стала соавтором курса лекций и учебника по оперативной хирургии и топографической анатомии для студентов медицинских вузов СССР. Послевоенная трудовая деятельность Тамары Ивановны Аникиной была отмечена орденом «Знак Почета», медалью и Государственной премией СССР.

Раненые советские бойцы и командиры доставлялись в госпиталь санитарными поездами. Поезд по железнодорожной ветке рудника подходил непосредственно к зданию ЦРБ. Работники госпиталя и местные жители помогали выгрузить раненых из вагонов и на носилках переносили в санпропускник, где их мыли, переодевали и распределяли по отделениям, после чего развозили на конных повозках по корпусам.

Раненых было много, на фронте шли ожесточенные бои и санитарные эшелоны прибывали в Илецкую защиту почти ежедневно. Все отделения госпиталя были переполнены, а потому кровати с ранеными стояли не только в палатах, но и в коридорах. Госпиталь постоянно испытывал нужду в лекарственных препаратах, медикаментах и перевязочных средствах. Не хватало стрептоцида, эфира и хлороформа для наркоза, ваты и бинтов для перевязки. Была нехватка носилок и гужевого транспорта, что порой существенно задерживало разгрузку санитарных поездов.

Хозяйственное обеспечение госпиталя, как отмечалось в документах того периода, было «удовлетворительное». При этом особенно остро стоял вопрос с обеспечением топливом: углем, дровами, керосином. Даже в летние месяцы шахта «Северная», на которую была возложена обязанность обеспечения потребностей госпиталя, поставляла лишь 2-3 тонны угля в сутки, что было в 2-2,5 раза меньше от необходимого. Зимой было еще хуже. Катастрофически не хватало керосина: так, в августе 1942 года госпиталь получил всего 25 кг керосина, при минимальной потребности в 80 кг. Случались перебои с продовольствием, главным образом с хлебом, выпекаемом на местном хлебозаводе, где также были проблемы с топливом. Из-за перегруженности коммуникаций существовали проблемы с канализацией (особенно в главном корпусе ЦРБ) и водой. Особенно остро встал вопрос водоснабжения госпиталя в 1944 году: после случившегося пожара буровой колодец полностью прекратил подачу воды. Отсутствие воды поставило госпиталь в чрезвычайно тяжелое положение: пришлось подвозить воду бочками на лошадях, с плечом подвоза в 1,5 км. Суточная потребность в воде составляла 600 ведер.

Для обеспечения раненых продовольствием госпиталь держал свое подсобное хозяйство: ни много — ни мало 75 гектаров земли. Днем медсестры и санитарки ухаживали за ранеными, а вечером шли на огороды, где выращивали овощи для госпиталя. Сеяли просо, картофель, бахчевые и другие культуры. На 15 сентября 1942 года было заготовлено: картофеля — 26600 кг, арбузов — 13000 кг, дынь — 658 кг, лука — 2100 кг, моркови — 2200 кг, свеклы — 1000 кг. Засолено: 4500 кг огурцов и 10700 кг помидоров. Раненым и больным в сутки выдавалось по 600 граммов хлеба, столько же по продовольственным карточкам получали и сотрудники госпиталя. 

Но несмотря на трудности, работники госпиталя находили в себе силы поддерживать душевное состояние раненых. Персоналом госпиталя был организован драмкружок, регулярно дававший спектакли. Ежедневно проводилось чтение газет по палатам. При госпитале была организована небольшая библиотека: в 1942 году она насчитывала 150 книг. Также раненые участвовали в регулярном выпуске стенгазет, много читали, играли в шахматы, шашки, домино, специально изготовленные для них на местном промкомбинате. Перед ранеными и персоналом выступали с концертами школьники, а также профессиональные артисты Цыганского государственного ансамбля и Ленинградского малого академического театра, эвакуированные в Чкаловскую область. Приезжали с выступлениями артисты агитационного вагона Чкаловского обкома партии.

Кроме этого в госпитале велось профессиональное обучение. Так, в апреле 1943 года начали функционировать двухмесячные курсы колхозных счетоводов для инвалидов Отечественной войны в составе 17 человек, создавались курсы животноводов.

Для того, чтобы максимально эффективно осуществлять методы лечения, госпиталю необходимо было вновь организовать работу Соль-Илецкого курорта, который был закрыт с началом войны: здания курорта были отданы под склады Народного Комиссариата Обороны, а имущество и оборудование розданы различным организациям. В таком состоянии курорт находился в течение двух лет. Учитывая большое значение и эффективность природно-климатических факторов для лечения и выздоровления больных, командование эвакогоспиталя, несмотря на все трудности, решило восстановить грязелечебницу. Руководством госпиталя были созданы рабочие бригады (слесари, плотники, кузнецы, столяры, жестянщики) из выздоравливающих раненых. Собственными силами были изготовлены необходимые оборудование и принадлежности: кушетки, души, восстановлены ванны. В результате под грязелечебницу были оборудованы 2 процедурные комнаты с 13-ю ваннами и тремя душевыми. Имелись отдельная комната для отдыха на 15 мест, перевязочная и кабинет врача. Для тяжелобольных при грязелечебнице открыли небольшой стационар на 50 коек. Пропускная способность грязелечебницы была до 50 процедур в час. Основными процедурами были, прежде всего, грязевые аппликации, комбинированная грязь, водолечение.

В июле 1943 года на базе эвакогоспиталя №3322 был создан санаторий для инвалидов Отечественной войны. Начало реорганизации было положено 8 июля 1943 года письмом от Наркома здравоохранения. Санаторий был рассчитан на 200 коек, и курс лечения в нем устанавливался в 45 дней. Санаторий являлся специализированным лечебным учреждением, применяющим комбинированные методы лечения естественным курортными факторами в сочетании с физиотерапией, лечебной физкультурой и лечебным питанием. Обслуживал Чкаловскую, Саратовскую, Пензенскую, Сталинградскую и Куйбышевскую области. В задачу санатория входило долечивание раненых с максимальным восстановлением их трудоспособности. Для осуществления методов лечения использовали грязевые и климатические факторы курорта.

После окружения и пленения фашистских войск под Сталинградом в 1943 году в госпиталь прибыл поезд с больными немецкими солдатами, которых также было приказано лечить. Естественно, лечение солдат ненавистного врага, пусть уже и бывших — трудный процесс, особенно в морально-психологическом плане. Профессор Тамара Ивановна Аникина вспоминала: «Пленные немцы прибыли в ужасном состоянии. У больных пеллагрой была ослаблена умственная деятельность, кожа в экземе. Они ходили под себя, за ними необходимо было все время убирать. Соль-илецкие вдовы кормили их с ложечки, а потом брели домой к своему скудному тыловому пайку по карточкам. Чтобы не сойти с ума, я ходила в советское отделение госпиталя и делала операции нашим бойцам. Но и немцев, очень многих, мы вырвали у смерти».

Эвакогоспиталь №3322 был расформирован 10 сентября 1945 года, а санаторий для инвалидов войны, размещенный в здании школы №1, просуществовал там до 1948 года.

17 декабря 1942 года лейтенант Владимир Владимирович Тибо-Бриньоль был выписан из госпиталя. Но годным к продолжению военной службы признан не был. Для окончательного восстановления здоровья военно-врачебной комиссией госпиталя ему был предоставлен отпуск.

Что касается отпусков во время Великой Отечественной войны … Чтобы уж до конца прояснить этот вопрос.

Для гражданских:

Из Указа Президиума ВС СССР от 26.06.1941г. «О режиме рабочего времени рабочих и служащих в военное время»:

«5. Отменить очередные и дополнительные отпуска, заменив их денежной компенсацией за неиспользованный отпуск, во всех государственных, кооперативных и общественных предприятиях и учреждениях. Отпуска предоставлять лишь в случае болезни. Отпуска по беременности и родам предоставлять в соответствии со ст. 14 Постановления Совнаркома СССР, ЦК ВКП(б) и ВЦСПС от 28 декабря 1938 года».

И военных:

Из Закона СССР о всеобщей воинской обязанности (с изменениями и дополнениями, внесенными Законом СССР от 1 марта 1941 года  и Указом Президиума ВС СССР от 26 июня 1941 года):

«Глава VII О призыве по мобилизации и во время войны. Статья 73. При объявлении мобилизации: а) все состоящие к этому времени в рядах Армии и Флота задерживаются впредь до особого распоряжения;»

Особое распоряжение последовало в виде постановления ГКО №9533сс от 20 июля 1945 года «Об отпусках военнослужащих Красной Армии».

«В связи с окончанием Великой Отечественной войны, Государственный Комитет Обороны постановляет:
1. Восстановить с 15 августа 1945 года очередные отпуска генералам, адмиралам и офицерам Красной Армии и Военно-Морского Флота на срок до 30 суток, не считая времени на проезд к месту отпуска и обратно.
2. Установить с того же времени для рядового, сержантского состава и старшин, прослуживших непрерывно в рядах Красной Армии и Военно-Морского Флота не менее 2-х лет, краткосрочные отпуска на срок от 15 до 20 суток, не считая времени на проезд к месту отпуска и обратно.
В первую очередь краткосрочные отпуска предоставлять рядовым, сержантам и старшинам, находящимся в рядах Красной Армии и Флота с первых дней Великой Отечественной войны, участникам боев, имеющим боевые заслуги и ранения».

И раненых:

«Приказом НКО №336 от 24 октября 1942 года объявлялись Инструкция по медицинскому освидетельствованию, Расписание болезней, Наставление по определению годности, Таблица распределения свидетельствуемых воинских контингентов по частям и родам войск.

Согласно Инструкции освидетельствование лиц, состоявших на военной службе, должно было производиться военно-врачебными комиссиями (ВВК), создаваемыми в госпиталях, эвакопунктах, военных санаториях, округах, гарнизонах, военкоматах, гражданских лечебных учреждениях, а также центральной ВВК. На эти комиссии возлагалась задача выявления состояния здоровья каждого свидетельствуемого и, на основании объявляемого в приказе Расписания болезней, вынесение постановления о степени годности к военной службе.

В отношении военнослужащих рядового состава устанавливались следующие степени годности: 1. Годен к строевой службе. 2. Годен к нестроевой службе. 3. Отпуск по болезни (с указанием срока), отдых при части (с указанием количества дней). 4. Подлежит направлению в батальон выздоравливающих. 5. Не годен к службе в войсковых частях, но годен к физическому труду. 6. Не годен к военной службе с исключением с учета или с переосвидетельствованием (с указанием срока).

В отношении начальствующего состава были установлены степени годности: 1. Годен к военной службе. 2. Ограниченно годен (I или II степени). 3. Отпуск по болезни (с указанием срока), кратковременное освобождение (с указанием количества дней). 4. Не годен к военной службе с исключением с учета или с переосвидетельствованием (с указанием срока). К ограниченной годности I степени Инструкция относила службу на нестроевых должностях во всех войсковых частях, штабах, управлениях и учреждениях войскового и армейского районов. К ограниченной годности II степени была отнесена служба на нестроевых должностях в штабах, управлениях, учреждениях и заведениях тыла фронтового и внутреннего районов. Отдых при части устанавливался сроком до 7 дней и мог быть продлен до 30 дней. Отпуск по болезни предоставлялся в исключительных случаях и на срок 30 дней с возможным продлением на срок не более 3 месяцев. Расписание болезней определяло 114 болезней и физических недостатков, при наличии которых военнослужащие могли быть признаны ограниченно годными, временно или вовсе негодными к прохождению военной службы.

Наставление по определению годности одной из основных задач ВВК выделяло правильное применение метода индивидуальной оценки временной или постоянной негодности к службе, обращая особое внимание на определение боеспособности у военнослужащих, имевших боевой опыт и у начальствующего состава кадра. В нем отмечалось: «Надо учесть, что лица начсостава кадра являются специалистами, для которых служба в армии является пожизненной профессией. Их подготовка и опыт позволяют при пониженной трудоспособности на работе по занимаемой должности перевести на другую».

Наставление требовало также принимать во внимание особые условия службы и быта в военное время, но одновременно предупреждало, что это не могло быть основанием для огульного освобождения от службы лиц, имевших заболевания или недостатки, не исключавшие возможность работы на различных вспомогательных должностях. Из всех экспертных исходов наибольшее значение имело полное выздоровление военнослужащих и определение их годными к строевой службе. По официальным данным число возвращенных в строй во время войны превысило 70% всего количества раненых .

… Военнослужащие, получившие ранения в боях за Родину и вернувшиеся в строй, пользовались заслуженным авторитетом и уважением у сослуживцев и командиров. На них возлагалось выполнение наиболее ответственных боевых задач. Факт ранения учитывался при выдвижении на вышестоящую должность, присвоении очередного воинского звания, представлении к государственным наградам и знакам отличия. Если экспертным исходом был отпуск по болезни, то медицинскую помощь военнослужащим, выписанным из госпиталей, согласно приказу наркомздрава СССР и Главного военно-санитарного управления Красной Армии № 578 от 8 декабря 1942 года, оказывали гарнизонные лечебные учреждения, а в случае их отсутствия – местные органы здравоохранения. Другим совместным приказом наркомздрава СССР и Главного военно-санитарного управления Красной Армии «О лечении военнослужащих, уволенных в долгосрочный отпуск по болезни» (№ 64/77 от 21 февраля 1943 года) в обязанности ВВК, состоявших из врачей районных больниц вменялось: немедленное освидетельствование всех военнослужащих, прибывающих в отпуск по болезни с целью назначения необходимого курса лечения; ежемесячная проверка состояния здоровья отпускников; переосвидетельствование их через 6-12 месяцев, если об этом было указано в заключении, выданном при выписке из госпиталя. Специальной инструкцией, объявленной приказом наркомздрава СССР №198 от 24 апреля 1942 года, устанавливался порядок отбора и направления раненных бойцов и командиров на курорты страны для лечения в госпиталях-санаториях. Курс лечения в них определялся, как правило, в 40 дней. … При неблагоприятном экспертном исходе в виде определения военнослужащего негодным к военной службе устанавливалась степень утраты трудоспособности с зачислением раненого в соответствующую группу инвалидности.

… Всему рядовому и младшему начальствующему составу, убывавшему по выздоровлении одиночным порядком из госпиталей в свои части, батальоны выздоравливающих, запасные части или в отпуск по болезни, а также уволенным в запас выдавалось, кроме справки о ранении, проходное свидетельство для свободного следования к месту назначения или жительства».

/Лысенков С.Г. «Организация медицинской помощи военнослужащим Красной Армии в период Великой Отечественной войны»/.

Из Приказа НКО №0882 от 12 ноября 1942 года «О переосвидетельствовании военнообязанных, военнослужащих и призывников и проверке правильности бронирования»:

«12. Врачебным комиссиям эвакопунктов отпуска по болезни предоставлять только в исключительных случаях действительно нуждающимся на срок 30 дней, а как правило всех лиц, не вполне окрепших, оставлять в госпиталях для окончания лечения или отправлять в батальоны выздоравливающих.

Военным комиссариатам строго следить за своевременным переосвидетельствованием отпускных и возвращением в армию всех годных к военной службе или направлению по нарядам годных к физическому труду.

… 15. О выполнении настоящего приказа военным советам округов (фронтов) доносить через каждые 5 дней, начиная с 20 ноября, указывая:

… Третье: переосвидетельствовано отпускных по болезни, из них: а) годных к строю, б) нестроевых, в) зачислено в группу годных к физическому труду, г) передано в батальоны выздоравливающих, д) продлен отпуск, е) вовсе негодных к службе.».

Что тут скажешь… Не было бы счастья, да несчастье помогло. Попав по последствиям ранения в редкую медицинскую категорию «исключительный случай», лейтенант Владимир Тибо-Бриньоль получил счастливую возможность съездить домой в Осинники к родителям и брату. Ну, а по меркам военных лет: 30 суток отпуска — это и вовсе — целая подаренная жизнь. Жизнь вдалеке от войны…

По прибытии в Осинники лейтенант Тибо-Бриньоль обязан был встать на учет в местной комендатуре или военкомате. А так же, согласно приказу Наркома здравоохранения СССР и Главного военно-санитарного управления Красной Армии №578 от 8 декабря 1942 года, продолжить свое лечение в гарнизонном лечебном учреждении или в местной больнице. Позже, там же в Осинниках — пройти медицинское переосвидетельствование ВВК военкомата или городской больницы.

Именно отсюда и берет начало некоторая непонятка с местом первоначального призыва Владимира Тибо-Бриньоля в армию: то ли Свердловск, то ли Осинники? Оба эти варианта законны так как прописаны в документах. Но правильный ответ: Свердловск, где на начало войны Владимир учился в институте, состоял на воинском учете и откуда был направлен на учебу в артиллерийское училище. Ну, а после медицинского переосвидетельствования в Осинниках в 1943 году в графе «Каким РВК призван» вполне резонно появляется запись: «Осинниковский РВК, Кемеровской области».

По пути в Осинники Владимир Тибо-Бриньоль побывал в Свердловске, заходил в дом к Катаевым, (к тем самым замечательным людям, у которых нашла приют их семья после ареста отца). В доме Катаевых хранились еще кое-какие вещи семьи Тибо-Бриньоль, которые и захватил Владимир с собой в Осинники. Повидался он и с двоюродными сестрами, жившими в Свердловске. 

Из переписки с М.Е. Казанцевой: «Одна из сестер вспоминала потом, что Володя был очень грустным, как в воду опущенным. Очевидно, он чувствовал близкую гибель. Или же это было впечатление от того, что он увидел и пережил на фронте. А ему предстояло туда вернуться после отпуска».